Посмотри, я могу комбинировать и дальше в этом же направлении: если для такой усердной студентки медицины и есть что-то выше науки, то это может быть только...
— Дядя, я убегу!
— В таком случае смело могу предсказать, что ты не достигнешь цели своего посещения, и ты дурочка, что не дала мне выговорить последнее слово, ибо оно облегчило бы тебе остальное признание, которое так тебе тяжело... Ну же! Позволишь выговорить это слово?
Маня, спрятав лицо в ладони, кивнула.
— Так вот, эта более могучая сила называется любовью!
Маня притихла.
— А теперь рассказывай, любезная племянница! — с шутливой торжественностью попросил Армии.— А то, понимаешь, долгие пророчества изнуряют пророка!
Маня, опустив руки на колени, стала рассказывать о годах своей любви без любви, и ее дядя-чародей все поддакивал: «Знаю, знаю»,— хотя неизвестно, знал ли он действительно или нет.
Рассказ Мани повел дядю на обсерваторию, и тут он перебил ее восторженное описание неземной обстановки:
— Это ты и у меня могла увидеть, в чердачном окне и у меня стоит хороший аппарат, правда, земной, а что до Юпитера — дешевые фокусы!
Когда же повествование дошло до сцены у рефрактора, дядя оживился и в конце концов рассмеялся:
— Вот это да! Поднимается в обсерваторию с астрологом и там сама составляет его гороскоп! Отлично, Манечка, это совершенно в духе времени, что призналась-то ему ты! Вот к чему ведет симбиоз, то есть, пардон, коэдукация. Надеюсь, это не возмутило твоего деревянного Галилео Галилея!
Колкость дяди Маня пропустила мимо ушей.
— Сегодня же вечером я сделаю ему предложение,— твердо заявила она,— и очень прошу тебя пожелать мне удачи!
— Сделаю, что смогу, чтобы твой брак осуществился — полагаю, тут правильнее будет слово «женитьба», чем «замужество», коли невеста столь бестрепетно идет в огонь!
— Слово, дядя! — и Маня подставила ему правую ладонь.
Дядя беспечно и демонстративно шлепнул по ней.
— Спасибо — теперь ты дал мне слово, а уж о его-то слове я позабочусь!
— Позволь, позволь, какое такое слово? — Армии попытался выдернуть свою руку, но тщетно — Маня держала ее с мужской силой.
— Хорошо, что я не выпустила твою руку, милый дядя, а то ты еще отрекся бы от своего слова — у меня ведь тоже есть немножко интуиции!
— Перехитрила ты меня, лягушонок... Но это тебе припомнится! — Руку свою он, однако, оставил в ее.— Продолжай!
И вот, пока она продолжала рассказывать, этот нелюдим, этот мизантроп взял своей левой рукой ее другую руку; в этот самый момент она описывала дяде, как ставила первый свой диагноз с помощью его подарка.
— И что ты установила? — тихо спросил он.— Твои опасения подтвердились?
Маня молча кивнула.
1 Совместное обучение (от лат.).
— Если сейчас это не совсем так, то необходимо срочно что-то предпринимать,— не сразу объяснила она.
— И это что-то — брак, Мария? — очень серьезно
спросил чудак в бархатной робе.— Разве фтизиков лечат браком, а, доктор в юбке?
— Дядя, не додумывай до конца эту мысль или хотя бы не договаривай! — Маня порывисто приложила ладонь к его губам.— Мое намерение свято — я хочу его спасти.
Бледный сидел Фрей перед своей племянницей, широко раскрыв на нее прекрасные свои глаза. Два-три раза он даже закрывал их, силясь понять, постичь эту девушку.
Вдруг безобразная фривольная гримаса исказила его рот так резко, что дрогнули висячие белые усы.
— Жаль, что нельзя с помощью брака выпрямить искривленный позвоночник,— безжалостно проговорил он.— Чего бы я только не дал...
— Этого ты не должен был говорить, дядя! — выдохнула Маня.
— Да, что это я хотел сказать? — совсем обыденным тоном заговорил Фрей.— Все понимаю. И тебе досталось от меня уже немало слов, причем некоторые из них я вообще не должен был произносить, в особенности то, которое налагает на меня обязательство,— и Армии непритворно вздохнул.
Он встал, подошел к своему секретеру в стиле Людовика XIV — превосходной подделке, как и вся мебель Фрся; пристрастие к имитациям всякого рода, тем более горячее, чем удачнее они были исполнены, составляло изрядную долю его чудачества.
— Поскольку я никогда не нарушаю однажды заключенные сделки, то оставь мой подарок у себя и сохрани его в память устроителя твоего счастья; а вот и денежный эквивалент на дальнейшее упрочение такового.
Это было сказано с иронией, которой Армии Фрей мстил за собственную растроганность. Он протянул Мане две тысячные купюры из своего сегодняшнего дохода.
Маня рванулась было к нему в жарком порыве, но дядя прикрикнул:
— Я уже сказал, благодарность мне не нужна! И на твоем месте я брал бы, пока твой сумасшедший дядя дает!
Маня взяла деньги и двинулась к выходу, но Армии остановил ее:
— Послушай, Маня, если, так кинувшись ко мне, ты хотела меня поцеловать, то я ничего не имею против. Наоборот, если б ты решилась, я счел бы это великим доказательством твоей любви к ловцу планет. Колеблешься? Раздумала, что ли?
А Маня чуть не пожалела, что не раздумала, потому что Армии поцеловал ее так, что она рада была, когда это кончилось.
— Прошу тебя,— задыхаясь, сказал он,— будь так добра, не выцарапай мне глаза, подумай, ведь твой поцелуй обошелся мне в четыре тысячи!
Таков был отшельник из «Папирки» — циник из принципа, отделаться от которого, причем как можно скорее, было выгодно даже тогда, когда он осыпает милостями.
Две тысячные банкноты, что уносила Маня, составляли все ее земное имущество.
Бежала она так, словно земля под ногами у нее горела. Дома набросила на себя наспех кое-какую одежку и, простоволосая, выскочила на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133