— Это во-первых,— продолжала свою мысль Маня,— а во-вторых, эта книга — не по медицине, а по физике, и схема тут изображает внутренности не человека, а водяной турбины.
— Такой, какую устанавливает папа? — радостно вскричала Тинда.
— Да, я привыкла осведомляться о вещах...
— Боже мой, дай мне скорее, погляжу, какой у меня вид! — возликовала Тинда и единым пружинистым движением выхватила книгу у сестры, рассмеявшись при этом высоким переливчатым смехом.— Однако не скажу, чтоб Альбина Колчова сильно мне польстила!
Тетушка Вашрлова перестала вязать, едва было произнесено слово «турбина», и теперь как бы нанизывала присутствующих на свой острый взгляд через толстые очки. Взгляд этот дольше прочих покоился на Тинде.
— Какие утомительные глупости ты городишь!
— Ну да, это же мой портрет! — ответила Тинда, поднося книгу к самому носу тетки.— Ничего не поделаешь, так сказала Альбина Колчова!
— Тинда, не строй дурочку из старой тетки!
— Нет, нет, правда — обе Колчовы заявили, что даже не покажутся на благотворительном базаре, если там будет палатка «улликовскои турбины», то есть моя. Вот она, эта турбина! Пожалуйста, смотрите сами!
— Неужели они так сказали? Какая наглость! И ты к этому так легко относишься? Тот, кто говорит о ком-либо презрительные глупости, доказывает только собственную неполноценность — помни это! Ну, и чем кончилось? Ты отказалась выступать в Академии? И о таких вещах ты говоришь только сегодня! Как эти дочери мельника смеют подобным образом отзываться о тебе!
— Нет, милая тетушка, мне и в голову не приходило отказываться от Академии. Напротив, я отказалась участвовать в благотворительном базаре и не поддалась на уговоры, хотя мне предложили отличное удовлетворение: молодой Колча вышел из комитета. А знаешь, что я сказала надворному советнику Муковскому, который опасался за успех концерта в Академии и твердил, что без меня он его себе не представляет? Я сказала: «Я тоже!» А он вытаращил на меня глаза и заявил, что я божественна. На это я возразила, что я не божественная, а только умная и не позволю испортить свой величайший триумф из-за того, что могут намолоть два мельничных жернова,— при этих словах Тинда засмеялась, но и покраснела тоже.— А Муковский поцеловал мне руку, и это видело все семейство Колча, прекрасно зная, о чем мы говорим. Муковский отвесил мне такой поклон, что пыль взметнулась, и в ту же минуту все дамы на корте узнали, что благотворительный базар состоится без... улликовской «Турбины»,— Тинда опять засмеялась и покраснела.— Зато в Академии она петь будет!
— И ты воображаешь, что это триумф? Да это настоящее поражение!
— Не бойся, тетушка, мы с доктором Муковским были не одни, с нами стояла Мальва Фафрова, она Колчовых терпеть не может и уж позаботится о том, чтобы каждое мое слово попало, куда надо.
— «Мельничные жернова» — это недурно,— проговорила тетушка, перед внутренним взором которой в тот момент встали во всей их щедрой полноте фигуры барышень Колчовых, дочерей владельца одной из мельниц, что выше «Папирки».
— Мальва? Это что за имя? — поинтересовалась Маня.— У Фафры одна дочь, и зовут ее, насколько мне известно, Антониной.
— Вот видишь, Манечка, до чего ты отстала со своей учебой, мало среди девушек бываешь,— начала объяснять Тинда.— Тоня Фафрова — Мальва с нынешней пасхи, с костюмированного бала, который устраивала Матица; на этом балу учитель Никишек преподнес ей сборничек стихов «Бальный букет нашим дамам», надписав на нем: «Моей благородной мальве». Он сам придумал для нее костюм мальвы и приготовил ей такой сюрприз. За это он схлопотал отставку, и это перед самой помолвкой! Так что, возможно, эта самая мальва засохнет на корню.
— Тинда! — ужаснулась Маня.— И это наше лучшее общество, это вы называете бонтоном?! Думаю, даже работницы с нашей «Папирки»...
— Ты права, Маня, так оно и есть. И я завидую тебе, что ты вырвалась из этого общества, хотя дома тебе не очень-то облегчили такой шаг,— вдруг серьезно заговорила Тинда.— Думаешь, мне с ними хорошо? Но я... Знаешь, Манечка, что сказала мне вчера пани Майнау? «Барышня Тини, три года вы ходите ко мне, и сегодня я обязана сказать вам, что вы даром потратите деньги, если будете продолжать...» Тут у меня екнуло сердце и слезы выступили...
— Не могла она сказать тебе это два года назад? — возмутился Боудя.
— Я тоже так подумала, но пани Майнау имела в виду другое,— продолжала Тимда.— «Я уже ничему не смогу научить вас, вы умеете больше, чем я сама когда-либо умела или слышала, сегодня ваш голос — самый большой феномен на всем континенте, в вашем горле более, чем половина регистра рояля, вы — контральто и сопрано с одинаковым правом, вы вторая Агуяри я вам этого еще никогда не говорила». Тут она перешла на ты: «Не забывай — ведь это величайшая награда! — как станешь самой прославленной певицей з мире, не забывай, что старая Майнау подарила тебе всю верхнюю квинту, это я добавила тебе за три года!» И моя милая старушка расплакалась и обняла меня — а так она ни с кем еще не обращалась. «Никогда не одевайся слишком тепло, каждый день пой хотя бы по тридцать упражнений сольфеджио по Майнау, совсем оставь занятия спортом или хотя бы не усердствуй в нем — да что ты, с твоим дыханием, будешь петь до семидесяти, за все три года ты ни разу не охрипла, я в жизни не видела ни капельки пота, и когда ты поешь форте — у тебя все косточки поют и колени вибрируют». И она сказала мне еще кое-что, но это я оставлю про себя.
Тинда говорила с возрастающим одушевлением, и глаза ее разгорались все ярче. В волнении она даже встала, затеребила кружевную накидку, затем слегка перевела дух и, начиная пианиссимо с самого низкого тона, пропела все свои гаммы до фортиссимо на самой верхней ноте, тотчас снова перешла на пианиссимо и стаккато довела снова до самого глубокого, низкого тона, протянув его форте, насколько хватило воздуху в груди;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133