.. Мне, брат, всю ночь мерещился этот ход, все будто кровля валится...
Станда сильно разочарован тем, как Пепек отнесся к их прославлению.
- А вчера у Малека хорошо как было, - заговаривает он о другом.
- Да, первый класс! - оживляется Пепек. - С Андресом-то смеху сколько было!
- И Ханс пришел.
- Что ж Ханс, - замечает Пепек. - Коли он в наше положение входит - я не возражаю; он был вместе с нами и видал, какова там работенка. Да-а, умей он по-чешски, мы с ним поговорили бы.
- А ты видел, что и Адам пел?
- Да, видел. Что ж, Адам, он хороший товарищ.
Пепек подумал. - Послушай, Станда... ты ничего но заметил, как там у них теперь? Я имею в виду - как дела у Адама с Марженкой.
- Не знаю, - уклончиво сказал Станда. - Они все через меня вроде как переговариваются.
- Ври-и! Что ж, они не разговаривают?
- Разговаривают, но... почему-то у них не получается. Будто они... стесняются, что ли.
- Гм, - размышляет Пепек. - Гляди-ка, Станда, а ведь ты бы мог их помирить. Ты человек образованный, тебя Мария, может, и послушает. Сказал бы ты им - не дурите, мол, люди добрые, или вроде того... Да, а Мария видела, что Адам в газету попал?
- Видела. И тут же хотела спрятать на память!
- Вот это хорошо, - обрадовался Пепек. - Ты еще покажи ей, что Адама там называют раньше всех, на первом месте.
- Это, наверно, по алфавиту,- усомнился Станда.
- Все одно, она, может, не разберет. Понимаешь, пусть видит, что Адам... лучше всех, ясно? Для бабы это иной раз главное дело, - с видом бывалого человека сказал Пепек. - Вот он какой герой, наш Адам. Сколько лет жить рядом с этакой красоткой, вроде как из-за нее в уме помешаться, и ни-ни, даже не КОСНУТЬСЯ... кому это, брат, под силу! И все время Марженка да Марженка... Нет, Станда, хвалиться тут нечем, но... ей-богу, я бы так не сумел!
Станда молчит, потому что и сам испытал: сходить с ума по Марии и не сметь ничего, ничего... даже, например, погладить ее склоненную голову или взять за полную гладкую руку... Откуда тебе понять, Пепек, какая это пытка!
Пепек размышляет и шумно скребет себе грудь; такая история как раз по нем, потому что Пепек страшно любопытен, когда дело касается женского пола; такой уж он завзятый бабник.
- Ну, я пошел, - поспешно говорит Станда.Не знаешь, где живет Суханек?
- Дед? Хочешь и ему показать? Тогда спустись вог здесь и дуй по дороге через переезд -там тебе всякий покажет, где Фалтыс живет. И скажи ему,- паясничает Пепек, - что обушок, мол, нашли и с музыкой доставили в дирекцию. Ну, с богом, Станда!
И Пепек, зевая, начинает для разнообразия скрести себе спину.
У Фалтыса в доме красиво и чисто, как у Адама; перед домом садик: в нем грядка с фасолью и помидорами, клумба анютиных глазок, обложенная кусками шлака, дорожки, посыпанные красным песком,- тут просто чудесно. Из окна выглянул сам дед Суханек.
- А-а! - вполголоса восклицает он. - Сейчас ВЫЙДУ.
Суханек появился в жилете и рубашке, очевидно праздничной, - так туго она накрахмалена.
- Я тут у дочек, - зачастил он, словно оправдываясь.- Фалтыс-то, зять, значит, спит еще - в ночной смене работал, а Лойзнчка куда-то побежала... Хочешь поглядеть?
- На что?
- Ну, на детей.
Дед Суханек на цыпочках вводит Слайду в дом.
Там душно и чисто, на плите кипятится белье; у окна сидит девушка, у нее ножки как спички, прекрасные испуганные глаза; она пытается встать.
- Это Аныжка, - шепчет дед Суханек.
"У нее, вероятно, что-то с позвоночником - оттого она и калека", подумал Станда и дружелюбно кивнул ей. Аныжка покраснела и снова опустилась на свою подушку. На полу играла девочка, которая испуганно вытаращила на Станду такие же, как у Аныжки, красивые глазенки и спрятала за спину чумазую куклу.
- Боится, - засмеялся дед Суханек, показывая беззубые десны. - К ней тут доктор ходил - золотуха у нее, - вот и боится. А старший-то внучек, Еничек, уже в школу ходит. Да ты вот сюда погляди, в колясочку!
Станда наклонился над коляской; там, сжав крохотные кулачки, спит ребеночек, удивительно маленький, только лоб у него огромный, выпуклый; пахнет мокрыми пеленками и детской присыпкой.
- Это наш Тоничек, - гордо шепчет дед Суханек и пальцем отводит замусоленный кулачок ог полураскрытого ротика.
Ребенок захныкал, и дед мигом: "ш-ш-ш", и Kaчает колясочку. Станда чувствует себя здесь как-то глупо, неловко; ну что ему тут делать, зачем ему вес это показывают?
- Я принес вам кое-что! - бормочет он и выходит на цыпочках. - Вот здесь, прочитайте.
Ничего не поделаешь - приходится деду идти за очками; наконец он уселся на скамейке и медленно читает, двигая подбородком. Станда заглядывает ему через плечо и снова читает вместе с ним.
- Тут, внизу, видите?
Дед Суханек тщательно складывает газету; он вдруг принимает необыкновенно важный, почти торжественный вид.
- Вот видишь. Надо и мне купить газету, пусть Аныжка и Лойзичка увидят. Я сегодня еще не выходил из дому... А о Фалтысе, о зяте, там ничего нет, - спохватывается он.- Ведь он тоже добровольно пошел!
- Так ведь он же во второй команде, - объясняет Станда.
- Верно, верно. Поди, завтра о нем напишут. Постои, я тебе покажу кое-что.
Дед уходит на цыпочках и приносит толстый молитвенник.
- Это после покойницы жены осталось, - оправдывается он поспешно. - В нем я свои бумаги храню, чтоб не растерять. Гляди-ка, - и он протягивает Станде пожелтевшую вырезку из газеты.
- "Выборы в заводской комитет", - читает Станда.- "В заводской комитет на шахте "Кристина" были избраны товарищи: Бидло Фр., Мужик Иоз., Суханек Ант. ..."
Дед Суханек, нацепив очки, смотрит через плечо Станды.
- Вот здесь, видишь, - Суханек Антонин, - показывает старик. - А тут и другая статейка обо мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59