- Очень рад, очень рад!
С этими словами он достал из портфеля какие-то бумаги и объяснил, что он, Жак Джеферс, механик из Филадельфии, изобрел механические печи особенного устройства, в которых можно выпекать хлеб прямо из зерна, в количестве тысячи четвертей ежедневно.
- У нас в Америке войны, по несчастью, нет, а у вас война, и я поспешил приехать в Россию, чтоб пустить в ход свое изобретение. Посмотрите на чертежи. Дело хорошее!
Рыжий янки разложил без церемонии на письменном столе чертежи и, указывая на них загорелым грубым пальцем, заметил:
- Печи замечательные. Они одобрены американским военным министерством... Читайте сертификат!* - сунул он тут же под руки Борскому какую-то бумагу. - А вот и рекомендации от мистера Гранта, бывшего нашего президента... Что вы я а это скажете, а? - спросил он, весело подмигнув бойкими глазами.
_______________
* Письменное свидетельство (лат. - certum - верно, facere
делать).
- Но почему вы пришли ко мне? - спросил Борский американца.
- Узнал, что вы, во-первых, умный человек, а во-вторых - имеете связи. Я сам никого здесь не знаю и, конечно, не могу заключить контракта на поставку сухарей, - а вы можете.
Борский весело улыбнулся, внимательно осмотрел чертежи и сертификаты и спросил, как скоро может быть готов завод с новыми печами.
Американец подумал и ответил:
- В два месяца!
Борскому понравилась идея. С новыми печами можно будет выпекать массу сухарей. Правительство должно обрадоваться возможности иметь в день такое количество сухарей, а для подрядчика барыши огромные. Он сделал расчет на бумаге, и выходило, что дело пахнет миллионом.
Он, недолго думая, принял предложение американца и тут же с ним покончил. Он покупал секрет за сто тысяч, и, кроме того, американец должен был выстроить завод в два месяца.
- Вот это по-нашему. Быстро дело сделали... Я сразу увидал, что вы умный человек... Вы сделаете выгодное дело.
Глава шестнадцатая
В ОЖИДАНИИ ДОБЫЧИ
Как только мистер Джеферс ушел, Барский перекрестился.
- Теперь счастье у меня в руках, я я его не выпущу! - проговорил он вызывающим тоном.
Впереди виднелись миллионные барыши, и фантазия рисовала ему соблазнительные цифры. Дело верное. Казна сделает громадную экономию. Он не сомневался, что проект будет принят с распростертыми объятиями, осчастливит Россию и сделает его миллионером, на этот раз уже не фиктивным.
В каком-то одушевлении расхаживал он по кабинету. То подходил к столу, брал карандаш, нервно писал какие-то цифры, то снова ходил, и в его голове весело мелькали все эти громадные цифры. При самых осторожных расчетах, при самых широких расходах выходило, что при печах Джеферса он получит два миллиона чистого барыша.
- А если затянется, даст бог, война, то тут пахнет несколькими миллионами.
Борский наконец присел к столу. Твердым, крупным почерком стал он набрасывать на белый лист докладную записку. Он писал быстро, горячо, убедительно. Цифры ясно говорили о громадной выгоде. При новом способе казна в один год делала экономию в несколько миллионов. Затем кстати он упомянул о величии переживаемого момента, о доблестном солдате и о своем патриотическом желании добра родине. Он в эту минуту писал совершенно искренне, одновременно желая и блага России и заключения подряда, который бы дал ему миллионный барыш. В своей записке он даже возвысился до пафоса и назвал свой сухарь "истинно русским" сухарем, в отличие от сухарей, приготовляемых "жидами". Он так уже любил этот прямо из зерна приготовляемый сухарь, что отождествлял в нем идею о величии России и чувствовал в себе самом подъем духа и патриотического чувства. Совершенно незаметно для самого себя личное его дело представлялось ему делом общим, общегосударственным, и он писал, что русским людям надо продовольствовать русских людей, для того чтобы избавить Россию от алчности разных пришлых людей.
Лакей два раза докладывал Борскому, что кушать подано, но Борский рассеянно отвечал "хорошо", и Елена одна сидела за столом в ожидании мужа. Наконец она тихо вошла в кабинет. В эту минуту Борский только что кончил свою работу.
- Ну, Леля, теперь наши дела поправятся! - весело проговорил Борский. Он обхватил изумленную Елену за талию и прошел с ней в столовую.
За обедом он болтал с женой и, когда обед кончился, смеясь, заметил Елене:
- Вообрази себе, что человек ходил по краю пропасти, каждую минуту готов был слететь туда, и вдруг он снова вне опасности... Понимаешь?
И, не дожидаясь ответа, он ласково поцеловал Елену и ушел к себе в кабинет.
В тот же вечер докладная записка была переписана в нескольких экземплярах превосходным министерским почерком, а на другой день, в одиннадцатом часу утра, Борский уже сидел в кабинете у высокого седого генерала и красноречиво рассказывал ему сущность дела.
Генерал был очарован. Новый способ обещал скорую заготовку, а цена, предложенная Борским, поразила своей дешевизной.
- Но знаете ли вы эти новые печи? - усомнился генерал.
В ответ на этот вопрос Борский показал удостоверения американского военного министерства.
- Ну, дай вам бог! Сегодня же я передам вашу записку в совет и предпишу немедленно рассмотреть. Завтра приезжайте к нам, и я обещаю вам, что дело будет за вами... Выгоды слишком очевидны.
Борский весело откланялся генералу, зашел оттуда в канцелярию, пошептался с некоторыми чиновниками и из министерства поехал прямо к Наталье Кириловне. Он застал ее одну. Поцеловав ее руку, Борский положил перед ней депешу.
- Что делать? - спросила она, забавляясь маленькой обезьяной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57