Ни за какие обещания или богатства.
– Но, Арни, – сказала мама, – подумай о нашей Заре…
– Нет! – резко ответил он. Никогда раньше я не слышал, чтобы отец повышал голос на маму.
Мама побледнела:
– Но мы должны уважить его просьбу. Иначе на нас обрушатся еще большие неприятности.
– Ольда, мы не будем больше об этом говорить, – отчеканил отец. – Иди к Заре. Холодный воздух не пошел, ей на пользу.
Мама вернулась к Заре, но, несмотря на бешенство отца, в ее глазах все еще светился лучик надежды. Было ясно, что она так этого не оставит. Я сходил за платком для дрожащей Зорды, потом повернулся к Роуз. Она сидела на стуле возле огня, я сел рядом и взял ее за руку. Та оказалась совсем холодная. Взгляд сестры испугал меня. В нем было волнение, смешанное со страхом и замешательством.
– Что все это значит, Недди?
Я покачал головой.
– Когда я была маленькой, мама рассказывала мне истории, в которых животные разговаривали. Я, конечно же, ей не верила, но теперь…
Я молчал.
– Ты видел, как переливалась его шерсть?
– Она была мокрая, – рассеянно ответил я.
– Белый медведь, – выдохнула она. – Как раз такой, с каким я мысленно дружила в детстве.
Я наклонился, чтобы помешать угли в очаге.
– А ты видел его глаза? Недди, как ты думаешь, это может быть тот же медведь, которого я повстречала на днях? Думаю, это он.
Я опять покачал головой, не желая по некоторым соображениям одобрять такую мысль. Но тут подошел отец и прервал нас.
– Надо еще помыть посуду, а потом, наверное, лучше пойти спать.
Мы послушно встали. Отец взял Роуз за руку.
– Не позволю ни одному дикому животному забрать тебя, Роуз. Ты это знаешь. Я всегда буду тебя защищать.
– Но, папа, а как же Зара?
– Мы будем о ней заботиться. И она поправится.
Теперь Роуз покачала головой:
– По крайней мере, нужно…
– Нет, – решительно оборвал отец.
Позже, когда мы укладывались спать, Роуз прошептала:
– Почему белому медведю понадобилась именно я, Недди?
Я понятия не имел, хотя в глубине души чувствовал, что ответ скрывается в грустных глазах животного. Ему было что-то очень-очень нужно.

Роуз

В течение следующего дня я вздрагивала из-за малейшего шума и не могла ни на чем сосредоточиться.
Мы все были раздражены, взвинчены и вообще не похожи сами на себя.
Отец запретил даже упоминать про белого медведя и его просьбу. Я слышала, как они с мамой ссорились по ночам. Они старались говорить тихо, но однажды я невольно подслушала их разговор.
– Я не буду жертвовать одной дочерью ради другой, – сказал отец.
– Дело не в этом, – отвечала мама. – Если мы ничего не предпримем, Зара точно умрет.
– Почему ты так уверена, что этот белый медведь вылечит Зару?
Мама тихо ответила, я не разобрала слов. Потом папа прервал ее:
– Неужели ты действительно хочешь доверить жизнь Роуз дикому северному созданию за призрачное обещание чуда? Это сумасшествие. Если Роуз уйдет с белым медведем, мы больше никогда ее не увидим. Обменять ее жизнь на здоровье Зары – тут даже не о чем спорить!
Прошло несколько дней, Заре не стало ни хуже, ни лучше. Местный лекарь сказал, что нам нужно продолжать поить ее травяными настоями. Мы готовились переехать к Торску на ферму, чтобы пожить там до тех пор, пока не получим известия от брата отца.
Я все время думала о белом медведе, ничто другое просто в голову не шло. И решила: несмотря ни на что, мне нужно принять его предложение.
Однажды днем я попыталась обсудить это с Недди, пока мы складывали наши скудные пожитки в дорожные сундуки.
– Я пойду с белым медведем, – выпалила я.
Недди с ужасом взглянул на меня.
– Не могу сидеть спокойно и смотреть, как Зара умирает. – Я заговорила быстро, чтобы убедить Недди. – Особенно теперь, когда знаю, что нужно сделать для ее спасения.
– Роуз, – умоляюще сказал Недди, – ты не должна об этом думать!
– Еще медведь сказал, что исчезнет нищета, в которой мы уже почти утонули. Только подумай, Недди, отец снова мог бы заняться картами. А ты поехал бы в Берген учиться – ты об этом всегда мечтал!
– Нет, – убежденно ответил Недди. – Если это животное и могло бы такое устроить, цена, которую ты должна заплатить, слишком высока.
Я молчала. Обсуждать это с Недди было бесполезно. Пришлось оставить все свои мысли и планы при себе.
Кроме этого, у меня был еще один повод уйти с белым медведем. Мне просто хотелось уйти с ним. Я понимала, что это безумие – отправиться в неизвестные земли с диким животным, которое, без сомнения, сожрет меня в конце путешествия. Я боялась умереть. Но все равно хотела уйти.
Я знала, что отец никогда не согласится.
Что касается мамы, меня очень смутило то, с какой легкостью она согласилась отдать меня белому медведю. Неужели она не любила меня? А если бы медведь попросил Оливи, так же охотно мама рассталась бы с ней?
На шестой день я рано вернулась от вдовы Озиг. Я вошла в дальнюю комнату и случайно услышала, как мама с папой громко разговаривают в гостиной. Я подумала, что они опять ссорятся, и чуть было не вошла к ним, но вдруг услышала, как папа сказал с тоской:
– Я не могу перестать думать о том, что за всем этим стоит ложь о рождении Роуз.
Ложь? У меня по спине побежали мурашки. Мама резко ответила:
– Никакой лжи. Она Ориана Роуз.
– Ольда, она не восточный ребенок. Мы оба это знаем.
– Она Ориана Роуз. – Мамины слова прозвучали медленно и твердо.
– Нет, – громко сказал отец. – Она – Ниам.
– Ниам? – Повисла пауза. – Она не Ниам, – холодно произнесла мама. – Я не думала, что ты веришь в родовое направление. Это же суеверие, ты всегда так говорил.
– Я и не верю. По крайней мере, не верил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81