А эти полуманекены всё равно возьмут то, что им нужно и спокойно уедут.
«Предстоящая пресс-конференция могла бы стать часом моего триумфа, – с запоздалым сожалением подумал полковник, – а теперь она выльется в глупый бессмысленный фарс, где официальная сторона будет улыбаться и делать вид, что победила и полностью контролирует ситуацию, а дотошные журналисты – пытаться выяснить, что здесь не так и почему в этой истории концы с концами не сходятся.»
– Вам нужна только пленница или ещё что-нибудь? – Он умел не только выигрывать, но и с достоинством держать удары, которые другого наверняка повергли бы в нокаут.
– Труп второго НОЙМа мы уже забрали.
«Если бы это был нормальный мир, где технология ещё не дошла до такого уровня, что может превращать человека в машину, я бы ударил его в кадык, – подумал человек, который несколько минут назад считал себя победителем, триумфально возвратившимся в Рим с добычей и трофеями, а теперь вдруг осознал, что он – никчёмная пешка, не имеющая права выбора. – Один чёткий и быстрый удар, который заставил бы этого говнюка упасть на колени и забыть обо всём, кроме всепоглощающей боли. А сейчас я даже не смогу дотронуться до него пальцем – это чудовище перехватит мою руку до того, как она преодолеет половину дистанции. И произойдёт это не потому что, я стал такой уж развалиной – остатки былой формы ещё сохранились, – а потому, что он не человек. Этот равнодушный манекен даже не киборг, это нечто иное. И появление его не предвещает ничего хорошего».
– Пожиратели падали слетелись на поле боя, после того как отгремела битва. Ну что ж, забирайте всё, что вашей душе угодно. – Он чуть было не прибавил: «Если она, конечно, у вас есть» – но в последний момент сдержался – это было бы уже лишним.
– Падаль… – Впервые за весь разговор в бесцветном голосе манекена проскользнул какой-то намёк на эмоции. – Да этой падали здесь столько… – холодные глаза обвели всех собравшихся, – что её не собрать и за год.
Это был даже не вызов, это был демонстративный плевок в лицо. Кроме самого руководителя операции и трёх киборгов, рядом стояли ещё восемь-десять человек из штаба – все достаточно опытные и квалифицированные люди, дослужившиеся до своих званий благодаря личным качествам, а не протекции сильных мира сего.
И вот после успешной во всех отношениях операции неизвестно откуда появляется пара каких-то уродов и открыто оскорбляет их всех.
И это наверняка сойдёт им с рук, потому что они имеют за спиной поддержку власти, а в руках – столько силы, что её с лихвой хватит на всех присутствующих и ещё останется.
Нет, врага не нужно бить в кадык – это неэффективно. Его нужно уничтожать, причём самым простым и действенном способом.
За плечами человека, руководившего только что закончившейся операцией, были две военные кампании, двадцать лет в войсках спецназа, академия, более трёх десятков операций по освобождению заложников и ликвидации НОЙМов. Он всегда был честен с собой (что в наше время бывает нечасто), а также имел непререкаемый авторитет у подчинённых (что бывает ещё реже). Ему было около шестидесяти, но он по-прежнему оставался в хорошей спортивной форме и сохранил ясность ума, обычно присущую только достаточно неординарным личностям. И если сейчас он проглотит это оскорбление…
Если он вытрет плевок с лица и постарается сделать вид, что ничего не произошло, то, может быть, проживёт ещё очень долгую жизнь. Каждое мгновение которой будет считать себя малодушным трусом.
– Падаль здесь только одна, точнее – два трупа!
Этот человек никогда не обнажал оружие, чтобы испугать кого бы то ни было. Ещё в далёком детстве его отец говорил: «Собираешься драться – бей, не собираешься – беги. Третьего не дано». Сейчас полковник достиг того возраста и положения, когда бегать стало уже неприлично, а если вытащил пистолет – надо стрелять.
– …точнее, два трупа, – закончил предложение человек и выстрелил в лицо равнодушного манекена.
Раз.
Второй.
Третий.
Расстояние было практически нулевым. Два-три метра – это не та дистанция, на которой способен сработать антигравитационный имплантат. Он, конечно, попытается отклонить пулю, но из этого всё равно ничего не получится – вместо того, чтобы попасть в лоб, кусок свинца пробьёт глаз или раскурочит висок.
Трижды палец нажал на спуск, выпустив три пули в лицо врага, а манекен с равнодушно-бесцветными глазами всё так же спокойно стоял и смотрел на глупого человека, решившего доказать себе и другим, что он ещё чего-то стоит.
– Нервы у старика ни к чёрту, – произнёс агент, обращаясь к напарнику как будто ничего не произошло.
– Конченый человек, – согласился второй. – С такой психикой – самое время на пенсию. Кормить хлебными крошками голубей, сидеть на лавочке, греть старые кости, жмурясь на солнце.
Они разговаривали так, будто никого вокруг не было. Совсем никого.
Именно несоответствие этого спокойного разговора и ситуации было страшнее всего. Так можно позволить себе говорить, когда не принимаешь во внимание присутствующих, потому что они, все до единого – покойники.
– Здесь все дела закончили, – подвёл итог операции агент, чьё лицо, вопреки всем физическим законам, не пострадало даже после того, как в него выстрелили трижды, почти в упор. – Можно двигаться дальше.
Напарник кивнул, соглашаясь с мнением партнёра, затем всё так же спокойно, никуда не торопясь, обогнул фургон и занял место водителя.
Пожалуй, ситуация могла бы стать более абсурдной, только если бы эти двое чудовищ мило улыбнулись напоследок и, помахав руками, прокричали что-нибудь вроде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98