<Адвокаты и прокураторы у меня не законодательствуют и
никогда законодательствовать не будут, пока я жива, а после меня будут сле-
довать моим началам>. В этом последнем отношении Екатерина II оказа-\ась
совершенно права, и Император Николай 1 с такой же уверенностью говорил
князю Голицыну, отстаивавшему необходимость введения адвокатуры: <Нет,
князь, пока я буду царствовать, России не нужны адвокаты. Проживем и
без них> . Как глубоко и безапелляционно Император был убежден в ненуж-
ности у нас адвокатуры, можно судить по следующему примеру. У Пушкина,
в его Истории пугачевского бунта, имеется ныне такое примечание: <Падуров,
как депутат, в силу привилегий, данных указом, не мог ни в каком случае
быть казненным смертию. Не знаю, прибегнул ли он во время суда к защите
сего закона; может быть, он его не знал; может быть, судьи о том не подумали;
тем не менее, казнь сего злодея противу закона. Вот один из тысячи примеров,
доказывающих необходимость адвокатов>. Примечание это, свидетельствую-
щее о глубокой вдумчивости и проницательности гениального поэта, было
вычеркнуто цензурой, во главе которой, как известно, стоял в данном случае
сам Император. Мысль о необходимости адвокатуры признавалась безусловно
вредной и опасной, и Император не упускал случая искоренять ее, где бы он
с ней ни встречался.
Необходимо оговориться, что такое предубеждение против адвокатуры
отнюдь не составляет какой-либо национальной или вообще специфической
особенности. Оно встречается весьма нередко и при самых разнообразных
обстоятельствах, но непременно при одном условии - при отсутствии прин-
ципа законности и господстве произвола. Так, например, учредительное
собрание во Франции, о чем уже упоминалось выше, постановило унич-
тожить сословную организацию адвокатуры, а Наполеон 1 по поводу пред-
ставленного ему проекта организации адвокатуры написал: <Пока я буду
носить шпагу, я не подпишу подобного декрета. Я хочу, чтобы можно было
отрезать язык всякому адвокату, который употребил его против правитель-
ства> . Точно так же во времена второй реставрации были люди, которые
громко кричали, что адвокат, защищающий политического преступника,
делается сообщником в преступлении .
Напрасно поэтому монархи и властители в объяснение своего пред-
Васьковский 1-..В.. Указ. соч., с. 320 - Прим. авт.
Там же. с. 123. - Прим. авт.
Лохвицкий Л.В.. Французская адвокатура. Русское Слово. 1834. с. 7.8.- Прим. авт.
убеждения против адвокатуры ссылаются на политическую роль, какую
она играет и играла, особенно во Франции. Мирабо, Марату и Робеспьеру,
деятельность которых служила для Императора Николая основанием пред-
убеждения против адвокатуры , можно противопоставить знаменитых за-
щитников Людовика XVI и Марии Антуанеты, Мальсерба, де Сеза,
Шово-Делагарда и др., из коих один сложил голову на эшафоте, а другие
спаслись бегством. <Пора, - так прямо и говорилось в обвинительном
акте, - чтобы защитник вдовы Капета сложил свою голову на том же
эшафоте>. Слова эти, дышащие такой непримиримой ненавистью к адво-
катуре, диктовал тот самый Робеспьер, призрак которого путал Николая 1
и который столь неожиданно сошелся с Императором в своей ненависти
к адвокатуре.
Таким образом - и яркий представитель абсолютизма и страстные деятели
революции одинаково враждебно, и притом по одним и тем же мотивам, от-
носились к адвокатуре. Не потому вовсе, что, как объясняла Екатерина II,
адвокатура защищает то справедливое, то несправедливое, а, напротив, именно
потому и постольку, поскольку она неустрашимо исполняет свой высокий долг.
Понятно поэтому, что чем меньше в стране законности, чем безудержнее
господствует произвол, тем враждебнее и нетерпимее должна относиться власть
к адвокатуре. А отсюда и политическая окраска, которою характеризуется
профессия адвоката и которая подчас приобретает весьма яркие оттенки. Нужно
твердо помнить: не профессия адвоката сама по себе, а такое или иное отношение
к ней власти придает профессии то более, то менее яркий политический оттенок,
порою застилающий самое существо профессии. Исполняя свой профессио-
нальный долг, отстаивая силу закона и протестуя против всяких на него по-
сягательств, адвокат тем самым выступает против правительства, поскольку
оно само насаждает произвол, и при таких условиях государственной жизни
деятельность адвоката неизбежно приобретает <противоправительственный>
характер.
Едва ли поэтому нужно пояснить, что отмеченное отношение к адво-
катуре было вполне понятно и последовательно, и что на пути к коренной
судебной реформе необходимость введения у нас европейской адвокатуры
должна была служить самым серьезным препятствием.
Из них, однако, только Робеспьер был адвокатом. - Прим. авт.
В нашей -литературе эта мысль нашла себе выражение у М.М. Винавера. <Уже одно то, что
адвокатура служила в разные эпохи то опорою, то противовесом одной и той же политической системы.
доказывает, что в ней не было ничего политического в истинном смысле слова, что она руководилась
своими особыми началами и что отношение ее к власти и взаимное отношение власти к ней зависели
не от той нли иной политической системы самой по себе, а отношения этой системы к защищаемому
єю правовому принципу>. Винавер М \1. Очерки об адвокатуре. Спб.. 1902, с. 6. - Прим. авт.
К концу пятидесятых годов, однако, после крымского разгрома, мысль
о судебной реформе окончательно созрела, и неотложность последней при-
обрела характер неумолимой наглядности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173