<Сверх
сего>, в уставе должно быть <по необходимости множество мелких поста-
новлений разного рода, для обеспечения правильности в течении дел>, ибо
тяжущиеся обыкновенно незнакомы с формальностями. А всего более
нужны хорошие, с основательными юридическими познаниями, стряпчие
для надлежащего точного и полного пояснения дела, ибо иначе приходится
тяжущимся дозволить подавать бесконечное число бумаг, которые, однако,
не только не разъясняют, но все больше запутывают дело.
Вот и все! Никаких других соображений не приводится. А если это
так, то, очевидно, вся реформа не должна выходить из пределов намеченной
узко практической потребности. <Поэтому, - читаем мы далее в запис-
ке, - хотя и наш собственный опыт, по крайней мере, до некоторой степени,
удостоверяет нас в истине сего (т.е. в необходимости адвокатуры), но <из
того, однако же, не должно заключать, чтобы, сознавая пользу или даже
и необходимость установления присяжных стряпчих, мы полагали иметь
их в том же виде, на тех же основаниях, которые приняты в других землях,
например, во Франции>. Конечно, нет: во Франции, как всем известно,
адвокаты образуют отдельное сословие, <самоуправляющееся>. <При таком
устройстве... адвокаты во Франции достигли политического значения, не-
согласного с действительным их призванием>. Но в других землях, напри-
мер, в некоторых частях Германии, в Голландии, в Пьемонте, в Неаполе,
в Греции, нет гибельного деления на поверенных (ауо-
ие8) и адвокатов. Последние исполняют и обязанности первых;
<они назначаются от правительства и состоят в зависимости и под надзором
судебных мест, при которых исполняют свою должность>. Такое судоу-
стройство уже никакими опасностями не угрожает. Но на всякий случай -
береженого и Бог бережет - нужно принять и дальнейшие меры. Нам
<можно, - продолжает записка, - и мы смеем думать, даже полезно
будет еще более удалиться от основного учреждения адвокатов во Франции>
и взять в пример (что <всего удобнее и легче>) порядок, существующий
в наших судах коммерческих, при коих уже установлены присяжные стряп-
не положить в основу положение об устройстве судебных мест в Царстве
Польском, а в оном свойство и положение защитников или адвокатов почти
совершенно одинаковы с положением чиновников судебного ведомства>.
Еще характернее, что с такой же прямолинейностью решен вопрос о на-
овании. <На основании той же общей мысли я полагаю, - пишет
раф Блудов, - что было бы неудобно и давать им наименование адвокатов
или защитников, как они называются в Царстве Польском, и что лучше
сохранить в сем случае название, к коему все привыкли, поверенного или
стряпчего, только с присовокуплением слов: присяжных, как людей, коих
благонадежность в некоторой мере признается правительством>.
Эта объяснительная записка заслуживает самого серьезного внимания,
ее нужно хорошо запомнить. Она наглядно показывает, такое глубокое
органическое недоверие к адвокатуре питала тогда бюрократия и с какой
опаской она приступала к организации этого института. Казалось бы, что
упомянутое выше Высочайшее повеление, ликвидируя запрещение подни-
мать вопрос об адвокатуре, предусматривало введение в отправление пра-
восудия элемента нового, до того небывалого у нас. Иначе графу Блудову
незачем было бы испрашивать специальное Высочайшее повеление на со-
ставление проекта. Но, приступив к составлению проекта, граф Блудов не
мог отрешиться от закоренелого недоверия и сразу отказался от всякой
мысли о каких бы то ни было новшествах, не забыв и о том, что самое
наименование адвокат не должно быть у нас допущено.
Всеми своими корнями записка эта глубоко уходит в прошлое. И ес-
тественно поэтому, что между проектируемыми ею новыми судебными чи-
новниками и предложением К.П. Победоносцева создать самоуправляю-
щееся сословие лежит пропасть, через которую перекинуть мост нельзя.
К сожалению, однако, в дальнейшем этот первый проект не был от-
вергнут. Напротив, именно он и был положен в основание последующего
обсуждения и, как бы далеко ни отстояло окончательное положение о при-
сяжных поверенных от первых предположений, оно, как будет видно ниже,
преемственно развилось из проекта графа Блудова.
В 1859 г., на двух заседаниях 27 марта и 24 апреля, проект графа
Ьлудова подвергнут был обсуждению в Государственном Совете, в Со-
единенных Департаментах - гражданском и законов, Государственный
овет вполне согласился с мнением II Отделения о том, что <наше учреж-
дение поверенных должно получить направление, совершенно отличное от
Франции>. Предоставление адвокатуре самоуправления есть результат
т. X. - Прим. авт.
<односторонности> (!). <Поверенные у нас должны составлять не незави-
симое сословие, а учреждение, состоящее под надзором высшей судебной
власти в Империи>. Высказавшись с такой категоричностью. Государст-
венный Совет непосредственно отсюда приходит к мысли об образовании
Совета присяжных поверенных. (<Для сего Соединенные Департамен-
ты признали необходимым, чтобы... избирали из среды себя Совет>). Ни-
чего общего, конечно, этот Совет не имеет со своими иностранными про-
образами, он состоит под председательством уездного стряпчего или гу-
бернского прокурора. Его функции сводятся к <первоначальному
рассмотрению прошений лиц, желающих приписаться к числу поверенных>,
которые утверждаются в должности судом, и к назначению поверенных
для ведения дел лиц, пользующихся правом бедности. Но учреждением
Совета делается как бы шаг вперед по пути введения у нас чего-то нового,
вместо распространения института присяжных стряпчих, окончательно дис-
кредитированного к этому моменту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173