Вывод только один: они хорошо знают, кто он...
– Вы знаете, кто я, Фуския? – поинтересовался он умышленно мягко.
Ужас мелькнул в больших карих глазах.
– Мне сказали, что вы американский шпион, – очень тихо ответила молодая женщина. – Агент ЦРУ.
По крайней мере, ситуация ясна. Малко холодно улыбнулся.
– Точно, Фуския. Я агент ЦРУ. И я опасен. Я могу стать очень опасным и для вас, если вы не будете делать то, что я скажу.
– Но я не могу ничего сделать! – простонала Фуския. – Вы не знаете, что такое – жить в Сомали. Я не могу даже покинуть страну. Иначе потеряю все, что имею.
Обычная история.
– Фуския, – сказал Малко, – вы можете мне помочь. Террористы, которые похитили семью американского посла, прячутся где-то в Могадишо. Я хочу знать, где.
– Я не знаю, – прошептала мулатка. Явно перепуганная. Шум дансинга долетал до них из сада. Прямо под окном какая-то парочка бурно обнималась под манговым деревом.
– Вы должны узнать, – повелительно произнес Малко.
– Как, по-вашему, я могу узнать такое? – вздрогнула Фуския. – Это тайна.
Малко внимательно наблюдал за ней. Он боялся слишком сильно давить на женщину. Впрочем, она, наверно, действительно не могла ответить на заданный вопрос. Но, надо думать, благодаря ей у него будет возможность кое-что проверить.
– Есть кто-нибудь внизу, в отеле, кто следит за мной? – спросил он.
– Не в это время, – сказала она неуверенно. – Не думаю.
Конечно, раз она с ним. «Товарищ» Муса должен немного передохнуть.
– Отлично, – решил он, – мы с вами отправимся в город, как будто едем к вам.
– Но я не могу, я не...
– Мы к вам не поедем, – уточнил Малко. – Вы меня оставите в одном месте.
– Как хотите, – покорно согласилась Фуския.
Она выглядела выбитой из колеи и смирившейся. Малко понимал, что необходимо ее перевербовать полностью. Что для этого все средства хороши. – А перед уходом, – он ухмыльнулся, – я успокою тех, кто нас подслушивает.
Он открыл балконную дверь и толкнул Фускию прямо на кровать.
– Снимай платье, – громко приказал он.
Фуския отколола брошку, на которой держались голубые шелка, сняла платье, аккуратно сложила его на стуле и осталась в одних туфлях. Затем она во весь рост растянулась на постели. Как только Малко разделся, она нежно прижалась к нему, умело лаская пальцами член. Сначала еле касалась, поглаживала пальцами, дразнила и в конце концов обхватила древко обеими руками, страстно заворковав. Затем она приблизилась и взяла его в рот. Не стремясь доводить Малко до экстаза. Один из ее сосков ритмично терся о его бок. Она заколыхалась взад и вперед. Он погладил ее по спине. На коже цвета кофе с молоком выделялась чрезвычайно изящная родинка. Малко наслаждался зрелищем этого цветущего тела. Как и каждый раз, когда он подвергался опасности, ему бешено хотелось заниматься любовью. Он бросил Фускию на спину, навалился на нее и проник в нее до такой степени, что их кости застучали друг о друга.
Тотчас же ноги мулатки обвились вокруг его спины. Он почувствовал, как острые каблуки лодочек вдавились в кожу, но, что любопытно, боли не ощутил. Таз Фускии мягко двигался под ним. Она закинула голову назад, прерывисто, с присвистом дыша, в приоткрытом рту виднелось розовое небо.
– Да, да, иди в меня, – прорычала она. – Насилуй! Глубже!
Он подчинился, теряя мало-помалу ясность ума. Вдруг он испытал какое-то дополнительное ощущение. Внутренние мышцы Фускии напрягались, прижимаясь к нему, во все убыстряющемся ритме. Весь ее живот сотрясало яростное желание. Она молчала. Ощущение было таким острым, что он излил сперму, даже не осознав этого. Как будто невидимая рука грубо раздавила грушу на животе.
Фуския на долю секунды застыла, обхватив внутренними мышцами максимально глубоко сидящее в ней его мужское начало. Она благодарно и томно посмотрела на Малко.
– Ты хорошо трахаешься.
Малко откинулся на бок, все еще оставаясь в ней. Фуския еще раз дернулась, поморщившись, отодвинулась и, не теряя времени, схватила член губами. Лежа с закрытыми глазами, она дала ему войти в горло. С благоговением, не спеша, все еще вздрагивая тазом. Спустя довольно долгое время, видя, что он не в состоянии воздать ей должное, она перестала ласкать его и легла на спину. Не удивительно, что она пережила деколонизацию. Ее браслеты оставили следы на спине Малко. Она улыбнулась: – Мне надо возвращаться.
– Красиво, правда? – спросила Фуския, стараясь говорить потише.
– Великолепно, – заверил Малко.
Четверть часа назад они вышли из «Джаббы», никого не заметив, кроме спящего ночного сторожа.
Малко попросил Фускию отвезти его в верхнюю часть города, на виа Ихран. Им не встретилось ни одной машины. По знаку Малко Фуския остановила «фиат».
С того места, где они находились, виден был весь Могадишо с темной полосой моря внизу. Город был выстроен на пологом склоне, спускавшемся к Индийскому океану. Внизу раскинулся старый город с живописными улочками, портом, оштукатуренными домами. Фуския обернулась к Малко.
– Что вы будете делать? – спросила она.
– Это моя проблема, – сказал Малко. – Как вы думаете, вам прикажут продолжать видеться со мной?
– Но я в любом случае хотела бы еще увидеться с вами, – двусмысленно улыбнулась Фуския. – Вы можете прийти завтра в мой ресторан «Кроче дель Суль». Прошу прощения за сегодняшний вечер, клянусь, я не виновата.
– Ладно уж, – сказал Малко. – Следите только за тем, чтобы не сказать лишнего.
Его рука пробежала по голубой ткани вдоль твердых, как черное дерево, ляжек, затем поднялась вверх, повторив линию груди. Фуския резко вздрогнула, и ее губы потянулись к губам Малко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61