— Итак, комиссар, что нового? Я видела, что сегодня утром вы отправили двух заключенных в Белый Дом.
Никоро не заставил себя долго уговаривать и рассказал о своей удаче. Бриджит слушала его с непривычным вниманием. Она не могла стереть из своей памяти золотистые глаза, которые заметила через решетку полицейской машины.
У нее, Бриджит, была своя мораль. И она не могла представить себе, как можно было так обращаться с таким привлекательным мужчиной. В меру своих скромных возможностей она поклялась себе навести там порядок.
В ярости Малко схватил табурет и принялся методично молотить им в дверь камеры. Парии из блока Восемь шумно подбадривали его сквернословием на французском и суахили.
Еле волоча ноги, приперся Бобо, почесывая со ему щенным видом свои курчавые волосы. Он ужасно боялся осложнений.
— Нехорошо шуметь, бвана. Завтрак плохой или что?
— Плевать я хотел на завтрак, — прервал Малко. — Я хочу, чтобы предупредили какого-нибудь адвоката или мое посольство.
Бобо, расстроенный, покачал головой.
— Бвана, я не могу делать такие вещи... Вдруг его лицо просветлело, и он прошептал несколько слов на ухо Малко: в бакалейной лавке напротив Белого Дома была девчушка тринадцати лет. За хорошие чаевые можно было договориться...
— Нет, — твердо ответил Малко. — Мне нужен адвокат, или я устрою голодовку.
Все больше огорчаясь, Бобо запер дверь, не понимая, как можно, имея для этого все возможности, отказаться от такого заманчивого предложения.
Обескураженный, Малко уселся на свою кровать и обхватил голову руками. Кудерк попытался его утешить:
— Последний раз я провел здесь восемь месяцев...
Они были здесь уже шесть дней. Никто так и не обеспокоился их положением.
Да, у них была лучшая камера. И даже мальчишка для уборки. Что касается еды, то два раза в день из «Ля Кремальер» приходил мальчишка-рассыльный, чтобы взять заказ, и привозил подносы, нагруженные съестными припасами, которые с каждым разом выглядели все аппетитнее.
Обычная тюремная пища состояла из прозрачной просяной каши и отвратительных кусков мяса два раза в неделю. Черные заключенные умирали, как мухи. Каждое утро Бобо стаскивал их тела в камеру Десять, ожидая, пока за ними не приедет городской катафалк. Малко снискал себе огромную популярность тем, что раздавал остатки своей обильной еды десяти изголодавшимся, сгрудившимся в камере напротив. В обмен те передали ому какую-то мазь, которая быстро заживила раны Кудерка и его собственную на голове.
Жалкое утешение!
Белый Дом не заслуживал своего имени. Отвратительная грязь внутри, а от запаха сбежал бы и хорек. Попав в Африку, Малко начинал спрашивать себя, сумеет ли он из нее выбраться. Нелепое обвинение в убийстве долго бы не продержалось в нормальной стране, но здесь псе это было в порядке вещей.
— Нужно что-то делать, — сказал Малко. — Иначе мы пропали.
В этот момент в коридоре неожиданно раздался стук женских каблуков. В замке повернулся ключ, и показалась веселая морда Бобо:
— К вам посетитель, бвана...
И какой посетитель!
Сто семьдесят пять сантиметров крепкой плоти, которую плотно облегало красное шелковое платье, и лицо под Софи Лорен, но более удачно. Но все вместе к тому же и весьма представительное.
Бриджит Вандамм, хозяйка «Ля Кремальер», пожирательница мальчиков, знала, какой эффект она производит на мужчин. Она приходила от этого в восторг. Не удостоив вниманием Кудерка, тусклый силуэт которого внушал ей лишь целомудренные мысли, она уставилась на Малко влажными глазами.
— Кажется, моя пища была не очень хорошей, месье, я сожалею об этом. Что вы хотите взамен?
Это была хитрость Бобо. Он сказал себе: если Малко отказывался от негритянки, возможно, он хотел белую...
Это пришлось кстати. С тех пор, как Бриджит заметила Малко в полицейской машине, она поклялась себе познакомиться с ним. Каждый вечер она присаживалась за стол Никоро и, превозмогая свое отвращение к его омерзительной роже, пыталась вложить в свой взгляд нечто похожее на желание...
Себе на уме, она не атаковала в лоб, но постепенно множила намеки на загадочных белых заключенных. Поэтому, когда тюремный мальчишка-рассыльный пришел предупредить ее, что они грозили начать голодовку, она набросилась на комиссара, который заканчивал завтрак.
— Мне совершенно необходимо пойти посмотреть, что там происходит, — объявила она. — Это очень важно для моей репутации, знаете ли...
Так как Никоро колебался, она добавила:
— Если вы желаете, то я сразу же приду рассказать вам о результатах моего визита в ваш кабинет...
Никоро растаял. Он впервые окажется наедине с ней...
Он быстро нацарапал записку для Бобо на салфетке и протянул ее Бриджит.
— Будьте осторожны, — предупредил он. — Это опасные люди...
Но Бриджит уже была наверху, чтобы причесаться и надушиться.
Не для визита к Никоро.
Малко вновь обрел свои привычки светского человека. Он наклонился над рукой Бриджит, которая затрепетала:
— Мадам, счастлив с вами познакомиться, хотя ваши блюда всегда были вкусными. Это ошибка нашего славного Бобо. Присаживайтесь.
Она повиновалась и устроилась на краешке кровати, ломаясь и высоко скрещивая ноги. Внутренне она порадовалась своему чутью самки: вблизи золотистые глаза оказались еще более обаятельными. От этого рослого и утонченного блондина исходило какое-то неизъяснимое очарование.
— Ну так что же вы натворили? — спросила она.
Малко быстро рассказал ей всю историю, перейдя на столкновение с Аристотом. Глаза Бриджит засверкали. Он вспомнил лицо, замеченное из полицейской машины.
— Какой негодяй этот Никоро!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59