Он восстал тенью из мрака и навис за спинами Петухова и Сидорова словно
кариатида или даже целый атлант добровольно взгромоздивший всю тяжесть
земной тверди на свои мозолистые плечи. В его руках зловеще поблескивала в
отсветах скудного пламени импортная бутыль из-под коньяка "Наполеон",
крест-накрест оклеенная бумажными полосками, на которых крупными но уже
отечественными буквами было написано:
"БЕРЕЧЬ ОТ ДЕТЕЙ", "НАРУЖНОЕ"
и помельче, опять же, импортными:
"dezenfeckted".
Тут надо заметить, что Сидор Абдулаевич не был ординарным проходимцем
или неординарным прохвостом. Как раз наоборот! Сидор Абдулаевич, имея за
плечами необременительный груз высшего образования, по специальности был
инженером-химиком, а по призванию тяготел к роду деятельности на духовном,
так сказать, поприще. Этот явный дисбаланс толкал Сидора Абдулаевича на
экзотические и, я бы сказал, экстравагантные (столь не любимые просто
Сидоровым) поступки, заставляя его (т.е. Сидора Абдулаевича) то изливаться
печатным словом, возводя очередной храм философско-социальной мысли,
собственноручно печатая его затем на машинке, чтобы донести до жаждущих
грядущих поколений, то ввергал Сидора Абдулаевича в пучину таких авантюр,
что иногда, когда удавалось наконец из их объятий вынырнуть Сидор
Абдулаевич - сам порой ужасался. Чего стоила, например, леденящая душу
история, когда Сидор Абдулаевич в порыве безотчетного оптимизма решил
нести морально-этические нормы в слои, где градация духовных ценностей
оказалась неадекватна тем принципам, что исповедовал Сидор Абдулаевич. В
результате Сидор Абдулаевич был отторгнут средой и даже несколько поспешно
был вынужден сменить дислокацию, под аккомпанемент дружественных пожеланий
среды:
- Вали, вали отседова! Сам гад нализался, а нам тут лапшу на уши
вешает...
Перепробовав ряд начинаний Сидор Абдулаевич остановил свой выбор на
Тибетской медицине и вообще на нетрадиционных методах медицины, вольно
трактуя как сами методы, так и саму медицину. Но свято веруя при этом, что
столь своеобразная деятельность, отпочковавшаяся от основной
специальности, не диссонирует, не идет вразрез с ней, а дополняет и
исключительно способствует. Что в общем-то можно было принять как рабочую
гипотезу, учитывая что Сидор Абдулаевич принадлежал к аморфному семейству
инженеров, включающему как подвид и инженеров человеческих душ, и
инженеров более локальной направленности (вспомните хотя бы папу Аристарха
- Варфоломея Изидовича Петухова-Ковбасюка), то бишь -
инженеров-ассенизаторов, а так же всю промежуточную палитру. При чем, в
силу загадочной нестабильности, субъект изначально классифицируемый, как
некий подвид, например: инженер по технике безопасности, вдруг начинал
совершать недетерминированные миграции и с равной вероятностью мог
оказаться в любом из подвидов вплоть до самых полярных, что при неизменной
зарплате, хотя и не подымало престиж, но создавало иллюзию сопричастности
и уникально широкий кругозор при обескураживающей ограниченности вглубь.
И что самое странное, функционировал Сидор Абдулаевич почти
бескорыстно (благо среда выбранная для этого необычного социального
эксперимента, состоящая из тех же инженеров и младшего научного
потенциала, помогала эту возможность счастливо воплощать и перевоплощать.
Со временем не традиционные методы сформировались в ортодоксальное учение,
захлестнувшее своего создателя, изваяв нечто новое в душе Сидора
Абдулаевича, трансформировав его из простого (ординарного, вульгарного,
затрапезного и т.д.) инженера в Гуру.
Но вернемся к нашим, так сказать, Сидоровым...
Гуру доверительно заглянул в глаза, сначала Сидорову, потом
Аристарху:
- Судя по лицам, вы оба типичные лунарии (не путать с лупанарием).
Те, чей лик и гороскоп отмечены знаком луны, обременены излишними
иллюзиями: я лишу вас иллюзий... Это настойка на помете половозрелых яков.
Отличное средство от гастрита, колита, старческого маразма, неразделенной
любви, мании преследования, сглаза и пришельцев из космоса. Запатентовано
во многих развитых странах и даже в некоторых недоразвитых... Втирать на
ночь в ягодичные мышцы, а можно капать натощак в левую ноздрю, но это в
экстренных и особо тяжелых случаях.
Гуру вытащил пробку из посудины, потянул носом воздух, но
стремительно отпрянул и поспешно водворил пробку на место.

12. ЛИЦОМ ПЕРЕД ВЕЧНОСТЬЮ (или: ПЕРЕД ЛИЦОМ ВЕЧНОСТИ)
- У меня нет денег - шепнул обеспокоенный Сидоров в оттопыренное ухо
Слезного Скитальца, между тем как Гуру приветливо "сделал ручкой", давая
понять, что выход находится там же где и вход. У двери уже ждал тип в
простыне с медным тазиком в руках. В тазике словно причудливые насекомые
"копошились" мятые трешки, рубли и пятерки.
"Не из их ли "тел", благоухающий "светоч"? - мелькнула крамольная
мысль в голове неискушенного Сидорова.
Аристарх торжественно выудив из недр нового финского (и где только
люди достают?) костюма - тройки столь же новую десятку (и где только
люди... ах да, это я уже спрашивал) и объявил:
- Подкожные Калерия не сном, не духом... С получки отдашь!
И пока Сидоров, сраженный широтой участия в его незавидной судьбе,
словно свежемороженая рыба, отловленная и разделанная лихими ребятами из
Азовско-Черноморского пароходства (Азчеррыба), безмолвно стоял, выпучив
глаза и раскрыв рот, Слезный Скиталец жестом завсегдатая ресторана где
обслуживают только интуристов, опустил десятку в тазик и спокойно
распахнул дверь ведущую на лестничную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19