Каким чудом Плешивый остался в живых он совершенно
не помнил, память словно кто-то выскоблил дочиста, а отец настоятель
никогда не рассказывал.
- А слабо сделать вылазку к озеру? - внезапно выпалил Трепло и сам
испугался своего вопроса.
- Один такой уже ходил к озеру, - грубо проворчал Хромой, наверняка
не осознав до конца суть вопроса.
Покойный Сапог накануне своей гибели вечером действительно ходил к
озеру. Что ему там понадобилось, один бог ведает. И что там с ним
приключилось тоже не знал никто. Сапог вернулся тихим и задумчивым и на
все вопросы лишь улыбался немного печально и таинственно. А через два дня
его начало "ломать"... ОН запер Сапога в отдельную келью, в самом дальнем
конце приюта, и всю ночь оттуда раздавался бешеный звериный рев и глухие
удары, сотрясавшие гигантский бетонный бункер. ОН разогнал воспитанников
по своим углам, а сам всю ночь с огнеметом в руках дежурил под дверью.
Утром, когда шум в келье затих, ОН с огнеметом наготове встав
напротив двери, велел Плешивому осторожно приоткрыть дверь.
Сапога в келье не было. Зато все стены были затянуты тонким
серебристым налетом, словно всю келью изнутри покрыли ртутью. Когда ОН
выстрелил в открытую дверь из огнемета, серебристая паутина, словно
стремительно захлопывающаяся пасть, устремилась со стен к центру,
захватывая огненный плевок огнемета в сияющую адским огнем сферу...
Плешивый тогда еле успел захлопнуть дверь в келью. Потом ОН сказал,
ЧТО им повезло, если бы двери в приюте не были герметичными...
С тех пор неузнаваемо трансформировавшийся Сапог живет замурованным в
самой дальней келье, и иногда, по ночам, можно слышать тоскливый
сладостно-нечеловеческий вой - это плачет в неутолимом вожделении, теперь
абсолютно автономная, и возможно даже бессмертная, душа Сапога.
- Ты трусишь? - осторожно спросил у Плешивого Трепло, отчетливо
чувствовалось, что сам он - в данную минуту - ответил бы на аналогичный
вопрос положительно.
- Я ходил в город десятки раз, - почти уверенно произнес Плешивый, -
в деревню тоже...
- А к озеру? - совсем неуверенно спросил Трепло.
- И к озеру, - тоже неуверенно сказал Плешивый, - пару раз...
- Но ведь не ночью же?!! - вдруг жалобно проскулил Хромой.
Здесь Плешивому крыть было нечем и он промолчал. Но через мгновение
Плешивый словно человек стоящий на краю пропасти и испытывающий
непреодолимое желание шагнуть в бездну непроизвольно выпалил:
- А мне плевать: день или ночь!
Отблеск тайны, оттененной страхом, манил, словно огонь костра
притягивающий обезумевших насекомых. Страх, подымающийся из мрачных глубин
подсознания, гипнотизировал и подталкивал к самоуничтожению...
Было решено идти к озеру нынче же ночью. Часа через два-три, когда ОН
уже ляжет спать и не сможет помешать безумному мероприятию.

Трепло, спровоцировавший всю эту дьявольскую затею, готов был
забиться под койку и тихо скулить там от всепоглощающего ужаса. Хромой был
бледен и несколько раз отлучался в санблок, похоже его, то ли тошнило от
страха, то ли прихватило желудок.
Лишь Плешивый, с фатализмом приговоренного к смертной казни,
методично паковал вещмешок. Словно двухдневный запас пищи и старый, но
ухоженный автомат могли стать панацеей от всех гипотетических бед.
- Ты бы еще смену белья прихватил, - вяло сострил Трепло, - неровен
час кто-нибудь из нас обделается.
Хромой слабо ойкнул и вновь метнулся в санблок.
Так или иначе, в сумерках они вышли. Дежурный у шлюза лишь испуганно
похлопал глазами, когда Плешивый поймав его за шиворот прошептал:
- Если подымешь шум, сам знаешь, что тебя ждет!
Дежурный поспешно закивал: был он почти такого же возраста, как и
Хромой, поэтому субординацию - чтил свято.
- А если, паче чаяния, кто спросит, - отечески ухмыльнулся Трепло, -
ты лучше скажи, что вздремнул на посту и ничего не видел. Дешевле
отделаешься!
Дежурный все еще хлопал в растерянности глазами, когда три фигуры
скользнули в проем шлюза и растворились в лиловых сумерках.
В Приюте жизнь затихала рано, но до озера надо было идти часа
полтора, так что, когда они туда доберутся, уже совершенно стемнеет.
Шли не спеша: впереди Хромой, задававший темп, слегка припадающий на
левую ногу (три года назад Конопатый во время жестокого приступа
клаустрофобии пытался взорвать шлюз... Несколько воспитанников, в том
числе и сам Конопатый, поплатились за это жизнью, а Хромому повезло, он
отделался сломанной ногой). Следом за Хромым, словно сомнамбула, отрешенно
топал Трепло, для него этот выход был уникальным событием, Трепло после
мытарств с родителями по зоне заработал нервное расстройство, прямо
противоположное послужившему причиной трагедии с Конопатым - боязнь
открытого пространства - агорафобию. Трепло действительно старался из
бункера не выходить, а если ненадолго и высовывался, то, как и сейчас,
исключительно в сумерках. Последним шел Плешивый, ласково поглаживая ствол
автомата и исподлобья поглядывая по сторонам. Плешивый фобиями не страдал,
но все равно ему было не по себе. Идея - ночью пойти к озеру - несомненно
была полнейшим безумием.
Внезапно Хромой громко ойкнул и остановился. Трепло втянув голову в
плечи затравленно озирался по сторонам, словно собирался бежать сразу на
все четыре стороны одновременно.
- Ну, что еще? - хмуро спросил Плешивый, голос у него предательски
дрогнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13