И вот наконец портрет был написан и повешен в тронном
зале. Королева устроила прием и ждала оценки своему труду.
Праздничный бал должен был начаться после того, как с порт-
рета снимут занавес. Анна подала знак. Гости взглянули на про-
изведение.
- О, ваше величество изволили вернуть портрет старой ко-
ролевы? - улыбаясь спрашивали придворные. - Поверьте,
ваше величество, мы оценили вашу шутку.
Загремела музыка, и толпа устремилась танцевать. Одна
пара осталась перед Анной. С удивлением она увидела свою
мать. Она стояла, опираясь на руку реставратора.
- Мы уходим, Анна, и пришли проститься.
- Куда?.. - пролепетала дочь.
- В те сновидения, которые ты видела.
- Но ведь это - ваше прошлое! - воскликнула Анна.
- Оно было и твоим настоящим, - ответила старая королева.
- Оно еще окажется чьим-то будущим, - добавил рестав-
ратор.
И они ушли, а Гармония и Красота вновь вернулись в коро-
левство.

СКАЗКА ДЛЯ ЛЮДЕЙ,
ИМЕЮЩИХ АЛКОГОЛЬНУЮ ЗАВИСИМОСТЬ
Порта
- Поклянись, мой мальчик, что ни одна капля этого дьяволь-
ского напитка не коснется твоих губ, пока ты не захочешь уме-
реть. В вине тонут скорее, чем в море.
Вся наша семья была проклята, когда стала смотреть на солн-
це через стекло с вином. Закат, всегда закат в любое время года.
Ты - последний, у кого еще есть надежда на жизнь. Помни, ты
последний...
Так сказал мой дед, прощаясь со мной и с этим светом. Бед-
няга, эта минута оказалась единственной, когда он протрезвел
с тех пор, как мы с ним узнали друг друга. Отца же своего я
совсем не помню, ибо лишился его в младенчестве. Только сла-
ва короля пропойц пережила его и дошла до меня из уст порто-
вых забулдыг.
Слова деда врезались в мою память, и со всем пылом юной
души я дал себе обет - не пить. Море наполняло мои глаза, меч-
ты целыми эскадрами спешили к горизонту, когда я впервые всту-
пил на капитанский мостик. Матросы гордились мной и верили
мне, хотя считали придурью мое категорическое отношение к
выпивке. Шли годы, а я оставался тверд, как рифы у Малайских
островов. Время не разрушает их, а наоборот, кораллы твердеют
-и нарастаю, - - так же и мое, ничем непоколебимое решение. Я
был уверен в себе, я был спокоен и считал, что опасность от меня
дальше, чем созвездие Южного Креста от нашей Земли. Ах, это
торжество победителя, не в его ли упоительной сладости исток
скорого поражения? В какой недобрый вечер мои ноги занесли
меня в таверну старой ведьмы Бломделен, но пусть меня зажа-
рят живым вместо свиньи, если я шел туда с какой-то другой це-
лью кроме того, чтобы согреться у камина. Была осень, и мы толь-
ко что вернулись с грузом кофе из Бангкока. Все промокли до
того, что на зубах выступала ржавчина.
И ясно, что команда с бешеной торопливостью загрузила свои
трюмы веселым напитком и замертво полегла, не вставая со своих
мест. Я один сидел у огня, а позади меня, за столом, шумело
несколько крепких голов, которым хмель дарил не сон, но про-
. Суждение. Мое поведение вызывало самые глубокие сочувствия,
и вот Блонделен, шаркая, спустилась в подвал, а затем верну-
лась с таинственной бутылкой из черного стекла. Плесень по-
крывала ее стенки, и на пузатом брюшке был выдавлен посереб-
ренный рельеф пиратского брига. Дата розлива стояла рядом с
названием корабля, а сургучная головка с поразительной точнос-
тью изображала человеческий череп. <Удача> - называлось суд-
но, а вину, если верить надписи, оказывалось полтораста лет. Та-
кие чудеса могли создавать только в прошлые века, о чем свиде-
тельствовали оригинальная форма бутылки и мастерски выпол-
ненная пробка. Вероятно, кропотливому искусству венецианских
стеклодувов этот сосуд был обязан своим появлением. Возгласы
изумления застряли в глотках моряков, а ведьма подошла ко мне.
- Ну, капитан, еще ни один из детей океана не уходил из
таверны Блонделен с полным кошельком и пустым трюмом. Н
знаю тебя и поэтому не предлагаю тебе пойла, за которое твои
братья готовы броситься на дно морское. Но ты - капитан и
настоящий джентльмен. Знатоки отдали бы за эту бутыль сун-
дук с золотом, я же возьму, не считая, только то, что ты имеешь
в своих карманах.
Я покачал головой и только усмехнулся. Она затряслась, как
флаг на мачте, но затем, видно, справилась с собой.
- Послушай, сынок, говорю тебе - эта бутылка единствен-
ная, второй такой не сыщешь во всем мире. Взгляни на ее со-
держимое.
Она протянула руку, и темное с синим отливом рубиновое
пламя тяжело плеснулось сквозь стекло. Мне стало не по себе,
однако я сдержался.
- Оставь меня, старуха, ты правишь на мель.
Но Блонделен уже потеряла и руль, и голову.
- Ладно, капитан. Пусть будет праздник для джентльмена и
леди. Ее нельзя разменивать на деньги. Ты никогда еще не пил, и
этого вина никто никогда не пробовал. Вы просто созданы друг для
друга, как Адам и Ева. Бери бутылку даром и помни Блонделен.
Только пей сейчас, а мы полюбуемся на первую брачную мочь.
Я почувствовал страшное искушение завладеть этим изящ-
ным сосудом, но требование осушить его опять остановило меня.
- Поди прочь, ведьма. Я не нуждаюсь в подарках.
Она закричала, затем указала на меня пьяницам.
- Убейте его, разве вы не видите, что он оскорбляет не только
меня, но и вас. Он гнушается вами, он позорит море, ему не
место ни на корабле, ни в моей таверне.
Я увидел, что дело принимает серьезный оборот. Безумие
старухи передалось морякам, и они поднялись с мест, обнажая
кортики. Она же словно успокоилась:


дый из мужчин, отравленный сладким ядом ее красоты, теряет
рассудок и готов на что угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117