Еще через два часа, подъехав к усадьбе Ривьера, они заметили на дороге около сотни патагонцев, лишившихся коней во время недавних стычек.
Из усадьбы раздались выстрелы. Несколько патагонцев упало, остальные пытались отстреливаться или спастись бегством, но подошедший отряд Кау-джера отрезал им отступление, открыв по ним огонь. Из ворот фермы выбежали люди с вилами, топорами и косами и преградили захватчикам путь на Либерию. Окруженные со всех сторон, индейцы растерялись, побросали оружие и без боя сдались в плен. Их заперли в сарае. У дверей поставили часовых.
Это была великолепная операция. Колонисты захватили не только сотню пленных, но и сотню ружей, которые — хоть и неважного качества — усиливали боевую мощь отряда Кау-джера. Теперь защитники острова располагали тремястами пятьюдесятью ружьями, тогда как у индейцев их было около шестисот. Силы становились почти равными.
В усадьбе Ривьера Кау-джер узнал, что утром патагонцы пытались перебраться через забор, но после первых же выстрелов с фермы отказались от этого намерения и удалились, не приняв боя.
Воинственные дикари не знали законов тактики. Они шли прямо к цели — в Либерию, не думая о неприятеле, оставшемся у них в тылу.
Кау-джер решил прежде всего допросить пленных. В сарае, куда их заперли, царила глубокая тишина. Связанные индейцы терпеливо ожидали решения своей участи. Сами они превращали пленных в рабов и считали естественным, что с ними поступят точно так же.
Ни один из них даже не взглянул на вошедшего Кау-джера.
— Кто-нибудь говорит по-испански? — громко спросил он.
— Я, — сказал один из пленников, подняв голову.
— Как тебя зовут?
— Атхлината.
— Зачем ты пришел в наши края?
Индеец бесстрастно ответил:
— Сражаться.
— Из-за чего ты хотел сражаться с нами? — спросил Кау-джер. — Мы с тобой не враги.
Патагонец молчал. Кау-джер заговорил снова:
— Никогда твои братья не приходили сюда. Почему же теперь вы ушли так далеко от родных мест?
— Вождь приказал, — спокойно ответил индеец, — воины повиновались.
— Но все-таки, — настаивал Кау-джер, — что вам надо?
— Большой город на юге, — сказал пленник, — там много сокровищ, а индейцы бедны.
— Эти сокровища еще нужно завоевать, — возразил Кау-джер, — горожане будут защищать их.
Патагонец в ответ насмешливо улыбнулся.
— Ведь вот ты и твои братья попали в плен, — продолжал Кау-джер.
— Патагонских воинов много, — заявил индеец с непоколебимой уверенностью, — одни останутся в плену, зато другие вернутся на родину, привязав твоих братьев к хвостам коней!
— Глупости, — возразил Кау-джер, — ни один из вас не войдет в Либерию.
Патагонец опять хитро улыбнулся.
— Ты мне не веришь? — спросил Кау-джер.
— Белый человек обещал, — уверенно ответил индеец, — отдать большой город патагонцам.
— Белый человек? — удивленно повторил Кау-джер. — Разве среди вас есть белые?
Но все дальнейшие вопросы оказались напрасными. Видимо, индеец больше ничего не знал. Кау-джер вышел из сарая очень встревоженный. Кто же этот белый предатель, перешедший на сторону патагонцев?
Следовало как можно скорее вернуться в Либерию, гарнизон которой, возглавляемый Хартлпулом, нуждался в подкреплении. К восьми часам вечера отряд Кау-джера двинулся в путь. Теперь он состоял из ста пятидесяти шести человек, сто два из которых были вооружены ружьями патагонцев.
Полагая, что проникнуть в осажденную Либерию легче пешком, всех лошадей оставили в усадьбе Ривьера. Через три часа Кау-джер со своими людьми приблизился к городу.
Стояла глубокая ночь, и только цепочка огней обнаруживала лагерь патагонцев, расположившихся широким полукругом от болота до реки. Либерия была полностью окружена. Пройти незаметно между постами неприятеля, находившимися на расстоянии ста метров друг от друга, было невозможно. Кау-джер решил сделать привал и обдумать планы на будущее.
Но не все индейцы оставались на правом берегу. Часть из них переправилась через реку выше по течению, и, пока Кау-джер размышлял, на северо-востоке вдруг вспыхнуло яркое пламя.
Это горели дома Нового поселка.
8. ПРЕДАТЕЛЬ
Пока правитель со своим отрядом боролся с патагонцами, Гарри Родс и Хартлпул, к которым перешла власть, не теряли времени даром. Благодаря мудрой тактике Кау-джера наступление индейцев было приостановлено на четыре дня. Этого времени оказалось достаточно, чтобы организовать оборону города. Либерийцы выкопали два широких и глубоких рва, позади которых вырос земляной бруствер, непроницаемый для пуль. Южный ров, длиной в две тысячи футов, начинался от реки, огибал город полукругом и тянулся до непроходимых болот, в которых кони вязли по самое брюхо. Северный ров, длиной около пятисот футов, шел также от реки к болоту, но уже с другой стороны города, пересекая дорогу из Либерии на Новый поселок. Таким образом город был защищен со всех сторон.
Жители Нового поселка укрылись в Либерии со всем своим имуществом, бросив дома на произвол судьбы.
В первый же вечер после отъезда Кау-джера, еще до окончания работ по укреплению города, вокруг Либерии — на земляных валах и по берегу реки — выставили наблюдательные посты. Правда, пока городу не грозила непосредственная опасность, но все же следовало быть начеку. Поэтому около пятидесяти человек круглые сутки посменно несли караульную службу на постах, размещенных на расстоянии тридцати метров один от другого. Сто семьдесят пять колонистов вооруженные всеми оставшимися ружьями, являлись резервом, находившимся в полной боевой готовности в центре Либерии. Все они назначались поочередно в караул и в резерв, а в случае тревоги население обязано было оказывать посильную вооруженную помощь стрелкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114