По-видимому, бояться теперь было нечего, и все-таки все с нетерпением ждали наступления утра.Должно быть, произошел обвал, какая-то громадная глыба низверглась с высоты Грейт-Эйри. При первых лучах зари легко будет убедиться в этом, пройдя несколько миль вдоль подножья горной цепи.Но вот около трех часов утра — новая тревога: над гребнем скал показалось пламя. Отраженное облаками, оно осветило заревом все небо. В то же время сверху слышалось какое-то потрескивание: видимо, на вершине что-то горело.Уж не пожар ли начался там, наверху? Но от чего бы он мог произойти? Во всяком случае не от молнии. Ведь никто не слышал раскатов грома. Правда, горючего было сколько угодно, потому что весь Аллеганский хребет — и Кэмберлендские и Голубые горы — на этой высоте еще покрыт лесом. Там растет множество кипарисов, латаний и других вечнозеленых деревьев.— Извержение!.. Извержение!.. — закричали со всех сторон.Так, значит, Грейт-Эйри — это кратер вулкана, таящегося в недрах гор. Ведь он потух столько лет, вернее столько веков назад, так неужели Же он опять начал действовать? Что, если за пламенем последует дождь из раскаленных камней, ливень из пепла и шлака?.. Что, если сейчас польется лава, которая сожжет все на своем пути, уничтожит городки, селения, фермы,— словом, весь этот обширный край с его равнинами, с его полями, лесами, даже и за пределами Плезент-Гардена и Моргантона?..На этот раз поднялась такая паника, что остановить ее было невозможно. Обезумевшие от страха женщины, схватив своих детей, бросились к дорогам, ведущим на восток, чтобы как можно быстрее покинуть места, где начиналось землетрясение. Мужчины вытаскивали из домов вещи, связывали в узлы все самое ценное, выпускали лошадей, коров, овец, в страхе бросавшихся в разные стороны. Какой хаос представляло собой это скопление людей и животных — в темную ночь, среди лесов, которые вот-вот охватит пламя вулкана, у болот, грозивших каждую минуту затопить все кругом!.. Казалось, даже сама земля готова была расступиться под йогами беглецов!.. Успеют ли они спастись, если бурный поток раскаленной лавы, разлившись по поверхности земли, преградит им дорогу?Некоторые из самых состоятельных фермеров, наиболее рассудительные, все же остались в поселке и хотели остановить перепуганную толпу, — но все их усилия были напрасны.Они отправились на разведку и, остановившись за милю от горной цепи, увидели, что пламя побледнело и скоро должно погаснуть. В самом деле, не похоже было на то, что местности угрожает извержение вулкана. С горы не летели камни, потоки лавы не спускались по склонам, из недр земли не доносилось гула. Не было никаких признаков тех сейсмических возмущений, которые могут в одно мгновение опустошить целую страну.Отсюда было сделано следующее справедливое заключение: сила огня, бушевавшего в котловине Грейт-Эйри, по-видимому, ослабевала. Облако постепенно бледнело; скоро вся равнина должна была погрузиться в глубокий мрак до наступления утра.Между тем толпа, отойдя на такое расстояние, где ей уже не угрожала опасность, остановилась. Затем она повернула назад, и к утру многие беглецы возвратились в свои селения и на фермы.Около четырех часов утра утесы Грейт-Эйри едва окрашивались слабыми отсветами. Пожар догорал — несомненно из-за недостатка горючего, и хотя причина его так и осталась неизвестной, можно было надеяться, что он не возобновится.Судя по всему, на Грейт-Эйри теперь не происходило никаких вулканических явлений. Не было оснований думать, что жители ее окрестностей находятся под угрозой извержения или землетрясения. А часов в пять утра с вершины, еще окутанной ночной мглой, донеслись странные звуки, нечто вроде сильного и ровного дыхания, сопровождаемого мощными ударами крыльев. И если бы было светло, люди из селений и ферм могли бы заметить, как по небу пронеслась какая-то гигантская хищная птица, какое-то крылатое чудовище, которое, поднявшись над Грейт-Эйри, полетело на восток! 2. В МОРГАНТОНЕ Двадцать седьмого апреля я выехал из Вашингтона и на следующий день прибыл в Роли, главный город штата Северная Каролина.За два дня до этого начальник департамента полиции вызвал меня к себе в кабинет. По-видимому, он с нетерпением ожидал моего прихода, и между нами произошла следующая беседа, решившая мой отъезд. Привожу этот разговор.— Джон Строк, — начал он, — могу ли я по-прежнему рассчитывать на вас, как на агента, который не раз доказывал нам свою проницательность и преданность?— Мистер Уорд, — почтительно ответил я, — не мне судить о том, так же ли я проницателен, как был прежде… Что же касается моей преданности, то могу заверить, что она осталась неизменной…— Я в этом не сомневаюсь, — продолжал мистер Уорд, — и хочу только задать вам еще один, более определенный вопрос, по-прежнему ли вы любознательны, по-прежнему ли стремитесь разгадывать тайны?— По-прежнему, мистер Уорд.— И эта любознательность не уменьшилась от всего того, что вам пришлось видеть и пережить?— Нисколько!— Так вот, послушайте, Строк…Мистеру Уорду было тогда лет пятьдесят; человек острого и зрелого ума, он» с большим знанием дела исполнял свои ответственные обязанности.Он неоднократно давал мне трудные поручение, иной раз носившие политический характер; я выполнял их успешно, и он всегда бывал мною доволен. Однако уже в течение нескольких месяцев мне не представлялось никакого случая снова проявить себя на службе, и эта праздность начинала меня тяготить.Поэтому я с нетерпением ждал, что скажет мне мистер Уорд. Я не сомневался в том, что он вызвал меня неспроста и снова хочет дать мне какое-нибудь важное поручение.
1 2 3 4 5 6 7 8