Вы должны теперь положиться на меня во всем, что касается этого путешествия до миссии.— Хорошо, Хелло! Какому же более надежному другу я могла бы довериться?— отвечала молодая девушка.К полудню отряд остановился для отдыха на берегу Рио-Торриды, которую невозможно было бы перейти вследствие ее бурного течения. Ширина реки не превосходила 15 метров. Над ее поверхностью летали утки и птицы павас. Молодой индеец убил несколько штук своими стрелами. Их приберегли к обеду и удовольствовались холодным мясом и маниоковым хлебом.После часового отдыха отряд снова пустился в дорогу. Хотя почва все поднималась, густота леса не уменьшалась. Попадались все те же деревья, та же чаща, те же кусты. Во всяком случае, идя по берегу Торриды, путешественники избегали многих препятствий, которые встретились бы им в глубине леса. Не могло быть сомнения, что при отсутствии осложнений к вечеру отряд пройдет предположенное на этот день Жаком Хелло расстояние.Лес был весь оживлен. Тысячи птиц порхали с ветки на ветку, оглашая воздух криками. В зелени деревьев кувыркались обезьяны, главным образом ревуны, которые ревут не днем, а задают свои оглушительные концерты вечером или утром. Среди многочисленных пернатых Герман Патерн с удовольствием заметил стаи птиц гуачарос, присутствие которых свидетельствовало о приближении к восточному берегу. Потревоженные в своем дневном покое — чаще всего они вылетают из расщелин скал лишь ночью, — они прятались на вершинах кустов патакас, ягоды которых, обладающие тем же свойством, что и кора колорадито, служат им пищей.Между прочим, Герман Патерн заметил также несколько гнезд, висевших на тонких лианах. Из них вылетали целые тучи трупиалов, чудесных певцов местного царства, напоминавших соловьев.Соблазн залезть рукой в одно из этих гнезд был слишком велик, чтобы Герман Патерн мог воздержаться. Но в тот момент, как он хотел это сделать, Гомо крикнул:— Берегитесь… берегитесь!..Действительно, с полдюжины этих птиц бросились на отважного натуралиста, стараясь выклевать ему глаза. Вальдесу и молодому индейцу пришлось прибежать на помощь, чтобы избавить его от этого нападения.— Будь осторожен, — обратился к нему Жак Хелло, — не то вернешься в Европу кривым или слепым.Герман Патерн принял, конечно, этот совет к сведению.Он хорошо также делал, что не лазил по кустам, которые росли около реки. Слово «мириады» не преувеличивает количество змей, которые ползают здесь в траве. Они так же опасны, как кайманы в водах или по берегам Ориноко. Если последние летом прячутся в глубине сырых мест и спят там до дождливого времени года, то змеи не засыпают в толще сухих листьев, а держатся всегда настороже; путешественники заметили их несколько штук — между прочим, одного тригоноцефала, длиной до двух метров, которого Вальдес своевременно заметил и обратил в бегство.Что касается тигров, медведей и других хищников, то ни один из них не показывался в окрестностях. Но весьма возможно было, что с наступлением ночи следовало ожидать услышать их рычание, и было необходимо охранять лагерь.До сих пор Жак Хелло и его товарищи избегали всякой опасной встречи как с хищными животными, так и с недобрыми людьми, которые еще опаснее хищников. Правда, не сказав ничего товарищам о Жиро и Альфанизе, Жак Хелло и Вальдес решили быть все время настороже. Довольно часто рулевой «Галлинетты», шедший впереди отряда, уходил влево и осматривал окрестности, чтобы предупредить неожиданное нападение. Не заметив ничего подозрительного, хотя он и удалялся иногда на расстояние полукилометра, Вальдес занимал свое место около Жака Хелло, и одного взгляда было достаточно, чтобы они друг друга поняли.Путешественники держались сомкнутой группой, насколько это позволяла узкая тропинка, проложенная параллельно реке Торрида. Несколько раз пришлось, однако, углубляться в лес, чтобы обойти высокие скалы или глубокие впадины берега. Направление течения реки все время было на северо-восток, проходя вдоль склонов Сьерра-Паримы. Другая сторона берега поднималась лесистыми этажами, над которыми высились местами гигантские пальмы, а еще выше их виднелась вершина горы, северный хребет которой должен был находиться в связи с орографической системой Рораймы.Жан и Гомо шли рядом у самого берега, достаточно широкого для двух пешеходов.Они говорили о миссии Санта-Жуана. Молодой индеец давал очень подробные указания об этом учреждении и о самом отце Эсперанте.— Ты его хорошо знаешь? — спросил Жан.— Да… я его знаю… Я часто его видел… Мой отец и я находились в Санта-Жуане целый год…— Это было давно?— Нет… перед сезоном дождей прошлого года… Это случилось после несчастья, когда наша деревня, Сан-Сальвадор, была разграблена квивасами… Несколько индейцев и мы бежали в миссию…— И вас укрыл в Санта-Жуане отец Эсперанте?— Да. Он хотел нас оставить. Несколько человек и остались.— Почему же вы ушли?— Так хотел мой отец… Мы банивасы… Его желание было — вернуться на свою территорию… Он был лодочником на реке… Я уже знал… Я умел грести маленьким веслом… Все четыре года я греб с ним.То, что говорил мальчик, не могло удивить Жака Хелло и его товарищей. По рассказам французского путешественника, они знали характер банивасов, лучших лодочников Ориноко, честных и смышленых индейцев. Только в силу особых обстоятельств, — и потому, что мать Гомо принадлежала к восточному племени, отец мальчика поселился в деревне Сан-Сальвадор, за истоками реки. Принимая решение оставить Санта-Жуану, он подчинялся инстинкту, который тянул его вернуться в льяносы, лежащие между Сан-Фернандо и Кайкарой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94