Но воду не во что было взять – в дюнах не было ни одной раковины. Юноша погрузил в воду носовой платок и бегом возвратился в пещеру.
К счастью, этого влажного платка оказалось достаточно. Гедеон Спилет хотел лишь слегка смочить губы инженера. Несколько капель свежей влаги произвели мгновенное действие. Из груди Сайреса Смита вырвался вздох, и он невнятно пробормотал какую-то фразу.
– Мы спасем его! – сказал журналист.
При этих словах к Набу вернулась надежда. Он быстро раздел своего хозяина, чтобы посмотреть, не ранен ли он. На голове, груди и конечностях инженера не оказалось, однако, ни синяков, ни даже царапин, что было весьма удивительно, так как тело Сайреса Смита, несомненно, ударялось о скалы. Даже руки инженера были невредимы. Казалось непонятным, почему на них не осталось следов ударов о подводные камни.
Но это обстоятельство, конечно, должно было разъясниться впоследствии. Когда Сайрес Смит будет в состоянии говорить, он расскажет о том, что с ним случилось. Теперь же его надо возвратить к жизни. Энергичное растирание должно привести к этой цели.
Основательный массаж быстро согрел инженера, и он сделал легкое движение рукой. Дыхание его стало более правильным. Он, очевидно, погибал от истощения, и, не приди вовремя Гедеон Спилет со своими спутниками, Сайресу Смиту был бы конец.
– Ты, значит, думал, что твой хозяин мертв? – спросил Пенкроф Наба.
– Да, – ответил Наб. – Если бы Топ не нашел вас и не привел сюда, я бы похоронил моего хозяина и умер бы рядом с ним.
Как мы видим, жизнь Сайреса Смита действительно висела на волоске.
Потом Наб рассказал, что произошло. Накануне утром, покинув Трубы, он направился по берегу на север, достиг той части побережья, которую уже обследовали раньше. Там – по правде сказать, без всякой надежды – он вновь начал искать на песке и среди скал следы своего хозяина. Особенно внимательно он осмотрел часть суши, не досягаемую для волн, так как на краю берега всякий след был бы смыт приливом и отливом, Наб не рассчитывал больше найти Сайреса Смита живым. Он хотел обнаружить хотя бы труп своего господина и собственными руками похоронить его.
Долго искал Наб, но его старания были напрасными. Этот берег, видимо, никогда не был обитаем людьми. Тысячи раковин, не унесенных морем и лежавших за чертой прилива, оставались нетронутыми. Ни одна из них не была раздавлена. На площади в двести-триста ярдовне видно было ни малейших признаков чьей-либо высадки.
Наб решил пройти еще несколько миль. Течение могло унести тело куда-нибудь дальше. Волны обычно выбрасывают на сушу труп, плавающий у плоского берега; Наб это знал, и ему хотелось в последний раз взглянуть на своего господина.
– Я прошел по берегу еще две мили, осмотрел прибрежные утесы и побережье и уже потерял надежду что-нибудь найти. И вдруг вчера, часов в пять вечера, я увидел отпечатки ног…
– Отпечатки ног! – воскликнул Пенкроф.
– Да, – подтвердил Наб.
– И эти отпечатки начинались у самых скал? – спросил журналист.
– Нет, – отвечал Наб, – у черты прилива. Между линией прилива и подводными камнями они, вероятно, стерлись.
– Продолжай, Наб, – сказал Гедеон Спилет.
– Когда я увидел эти отпечатки, я чуть с ума не сошел. Они были совершенно ясны и вели к дюнам. Я бежал по этим следам четверть мили, стараясь их не стереть. Через пять минут, когда уже темнело, я услышал лай собаки. Это был Топ. Он и привел меня сюда, к моему хозяину.
В заключение Наб рассказал, как тяжело ему было увидеть это бездыханное тело. Он пытался уловить в нем признаки жизни. Теперь, когда он нашел своего хозяина мертвым, ему так хотелось, чтобы он был жив! Но все его усилия оказались тщетны. Оставалось лишь отдать последний долг человеку, которого он так любил.
Наб вспомнил о своих товарищах. Им тоже, наверное, будет приятно в последний раз взглянуть на бедного Смита. Топ здесь. Что, если попробовать положиться на чутье верного пса? Наб несколько раз произнес имя Гедеона Спилета, которого Топ знал лучше, чем других. Потом он показал на юг, и Топ быстро умчался в этом направлении.
Мы уже знаем, как, руководясь инстинктом, который может показаться почти сверхъестественным, так как Топ никогда не бывал в Трубах, умная собака все же прибежала туда.
Товарищи Наба с величайшим вниманием слушали его рассказ. Им было совершенно непонятно, почему Сайрес Смит после долгой борьбы с волнами и перехода через подводные скалы не получил ни одной царапины. Столь же необъяснимым казалось и то, что инженеру удалось добраться до этой затерянной среди дюн пещеры, удаленной от берега больше чем на милю.
– Значит, это не ты, Наб, перенес сюда твоего хозяина? – спросил журналист.
– Нет, не я, – ответил Наб.
– Совершенно очевидно, что мистер Смит пришел сам, – сказал Пенкроф.
– Действительно, это очевидно, – заметил Гедеон Спилет. Но тем не менее это невероятно.
Объяснение этим обстоятельствам мог дать только сам инженер. Оставалось лишь ждать, пока к нему вернется способность речи. К счастью, жизнь вступала в свои права. Растирание восстановило кровообращение. Сайрес Смит снова сделал движение руками, потом пошевелил головой. И снова из его уст вырвались какие-то нечленораздельные звуки.
Наб, наклонившись над Смитом, громко звал его. Но инженер, видимо, не слышал. Глаза его были по-прежнему закрыты. Жизнь проявлялась пока только в движениях; чувства еще не пробудились.
Пенкроф горько сожалел, что у него нет огня. И добыть его было невозможно, так как моряк, к несчастью, забыл захватить с собой жженую тряпку, которую легко было зажечь искрой от удара двух камешков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28