Каждую ничем нельзя заменить, каждой нет цены. Если только любить себя, то это так легко почувствовать и понять! Кругом холодно, темно, людям нужно бы жаться друг к другу. А они все, сами застыв от холода, высматривают из-за насыпей, как бы всадить друг в друга пулю…– Ваше благородие! Ваше благородие!Дрожащая рука сильно трясла Резцова за плечо.– В чем дело?! – Он быстро вскочил на ноги.– Ротного убило!Взволнованно двигались спины и затылки под папахами, солдаты теснились к середине люнета, напирали друг на друга и вытягивали головы. Новым, твердым и властным голосом начальника Резцов крикнул:– Куда поперли?… По местам!Солдаты отхлынули. Резцов пробрался на середину люнета. Катаранов полусидел на дне окопа, прислонившись виском к мерзлой стенке; во лбу над глазом чернела круглая дырка, кровь струилась по щеке и бороде. Он внимательно следил за подходившим Резцовым. Глаза ясные и тихо-задумчивые.– Федор Федорович!.. – обрывающимся голосом воскликнул Резцов.– Вправо… за могилками… опять… японский… секрет…Катаранов говорил свободно, но необычайно медленно, равномерно растягивая звуки. Сказал и замолчал, и смотрел, как будто все еще задумавшись. Но глаза под пробитым лбом становились стеклянными и мертвыми.Резцов с настойчивым, жутким вопросом вглядывался в эти глаза. Они не дали ответа.

1 2 3 4 5 6