- Теперь я
просто протяну руку, и камень вернется. - И действительно, все увидели,
как в свете костра блеснула влажная искра, и на ладони Войонда снова лежал
камень. - С этим камнем человек может не бояться бедности. Конечно, он не
очень ценен, но его можно продавать много раз...
- Что еще вам показать? Может, этот маленький амулет. Это эротическая
принадлежность, он вызывает сильные эротические эмоции у того, на кого
направлен. Но с ним нужно обращаться осторожно. Есть у меня и еще
неоценимое вспомогательное средство - амулет в форме головы барана,
сделанный по приказу императора Далмациуса Нежного, чтобы он мог не
обижать чувствительность всех своих десяти тысяч наложниц... Что еще
показать? Вот посох, который мгновенно прикрепляет один предмет к другому,
я постоянно ношу его в чехле, чтобы случайно не прилепить брюки к ягодице
или сумку к пальцам. Этот посох можно использовать во многих случаях. Что
еще? Посмотрим... А, вот оно! Рог удивительных свойств. Если всунуть его в
рот трупа, труп произнесет двадцать последних прижизненных слов. Если
сунуть его покойнику в ухо, можно передать информацию в лишенный жизни
мозг... А что у нас тут? Да, небольшое устройство, которое приносит много
удовольствия. - И Войонд продемонстрировал куклу, продекламировавшую
героические стихи, спевшую непристойную песню и затеявшую обмен
остроумными репликами с Кьюджелом, который сидел впереди и внимательно на
все смотрел.
Наконец Войонд устал от своего представления, и пилигримы один за
другим улеглись спать.
Кьюджел не спал, он лежал, заложив руки за голову, смотрел на звезды
и думал о неожиданно большой коллекции амулетов и волшебных предметов,
принадлежавшей Войонду.
Убедившись, что все уснули, он встал и посмотрел на спящего Войонда.
Мешок завязан и лежит под рукой Войонда, как и ожидал Кьюджел. Пройдя в
небольшую кладовую, где пилигримы держали продукты, Кьюджел набрал жира,
смешал его с мукой и изготовил белую мазь. Из плотной бумаги он сделал
небольшой ящичек и наполнил его мазью. Потом вернулся на свое место.
На следующее утро он как бы невзначай дал Войонду увидеть, как
натирает мазью свой меч.
Войонд пришел в ужас.
- Не может быть! Я поражен! Увы, бедный Лодермюльх!
Кьюджел знаком попросил его замолчать.
- О чем ты говоришь? - спросил он. - Я просто предохраняю свой меч от
ржавчины.
Войонд с печальной уверенностью покачал головой.
- Все ясно. Из-за наживы ты убил Лодермюльха. У меня нет другого
выбора, как сообщить об этом ловцам воров в Эрзе Дамат!
- Не торопись! Ты ошибаешься: я не виноват!
Войонд, высокий мрачный человек, с темными мешками под глазами, с
длинным подбородком и высоким сморщенным лбом, поднял руку.
- Я никогда не оправдывал убийства. И в этом случае должен быть
применен принцип равновесия, и необходимо применение жестокого наказания.
Как минимум, причинивший зло не должен пользоваться его плодами.
- Ты имеешь в виду мазь? - спросил Кьюджел.
- Совершенно верно, - ответил Войонд. - Справедливость требует не
меньшего.
- Ты строгий человек! - расстроенно сказал Кьюджел. - У меня нет
выбора, нужно подчиниться твоему решению.
Войонд протянул руку.
- Давай мазь, и поскольку ясно, что ты раскаиваешься, я больше не
буду говорить об этом.
Кьюджел задумчиво поджал губы.
- Да будет так. Я уже смазал свой меч. Поэтому я отдам тебе остальную
мазь в обмен на эротическое приспособление, ну и еще за несколько
талисманов.
- Правильно ли я слышу? - возмутился Войонд. - Твоя наглость
превосходит все границы! Эти предметы не имеют цены!
Кьюджел пожал плечами.
- Мазь тоже не обычный товар.
После спора Кьюджел отдал мазь в обмен на трубку, которая выбрасывала
синий концентрат на расстояние в пятьдесят шагов, вместе со свитком, в
котором перечислялись восемнадцать фаз Лаганетического цикла; пришлось ему
удовлетвориться этими предметами.
Вскоре на западном берегу появились окраинные руины Эрзы Дамат -
древние виллы, теперь рухнувшие и забытые посреди разросшихся садов.
Пилигримы шестами подогнали плот к берегу. На расстоянии появилась
вершина Черного Обелиска, и все испустили радостный крик. Плот двигался
поперек течения Скамандера и вскоре пристал к одному из растрескавшихся
старых причалов.
Пилигримы выбрались на берег, собрались вокруг Гарстанга, который
обратился к группе:
- С огромным удовлетворением я слагаю с себя ответственность.
Смотрите! Перед вами священный город, в котором Гилфиг объявил
Гностическую догму! где он покарал Казуя и разоблачил ведьму Энксис!
Вполне возможно, что священные ноги топтали эту самую почву! - Гарстанг
драматичным жестом указал на землю, и пилигримы, глядя вниз, неуверенно
зашевелились. - Как бы то ни было, мы здесь и каждый из нас испытывает
большое облегчение. Путь был труден и опасен. Нас пятьдесят девять
выступило из долины Фолгус. Бамиш и Рандоль были схвачены гру на
Сагмийском поле. У моста через Аск к нам присоединился Кьюджел. На
Скамандере мы потеряли Лодермюльха. Теперь нас пятьдесят семь, мы все
испытанные и верные товарищи, и печально, что кончается наше товарищество.
Но мы будем всегда о нем помнить!
- Через два дня начнется Светлый обряд. Мы пришли вовремя. Те, кто не
истратил все свои сбережения в игре, - тут Гарстанг обернулся и бросил
взгляд на Кьюджела, - могут поселиться в удобных гостиницах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66