В него нужно войти, его нужно
подчинить, его нужно обучить. Паутина должна быть обрезана: нервы
эякуляции должны быть изолированы и парализованы. Сфинктеры должны
открываться и закрываться при прикосновении. Искусство благоустройства
Дома не менее важно, чем искусство выращивания Дома. Без правильной
обработки Дом неудобен и скучен, даже опасен.
- К.Пенче не обрабатывает ни одного дома из тех, что вы присылаете на
Землю.
- Ах! Дома Пенче бездумны и покорны. Им ничто не интересно. Им не
хватает красоты, изящества. - Он помолчал. - Я не могу объяснить. В вашем
языке нет слов, чтобы можно было выразить чувства исцика к своему Дому. Он
растит его и растет в нем. Когда он умирает, его прах достается Дому.
Исцик пьет его кровь, он дышит его дыханием. Дом защищает его, чувствует
его мысли. Одушевленный Дом способен отогнать чужака, разгневанный Дом
способен убить. А сумасшедший Дом - в нем мы держим преступников.
Фарр зачарованно слушал.
- Все это очень хорошо для исциков, - перебил он хозяина. - Но
землянин не настолько требователен - во всяком случае, землянин с низким
доходами, или низкой касты, чтобы вам было понятнее. Ему нужен Дом всего
лишь для того, чтобы в нем жить.
- Вы можете приобрести дома, - сказал Зиде Патаоз, - мы рады вам их
предоставить. Но вы должны использовать услуги аккредитованных
представителей-распределителей.
- К.Пенче.
- Да. Он - наш представитель.
- Кажется, мне пора спать. Я устал, и голова болит.
- Жаль. Но отдохните хорошенько, и завтра, если хотите, мы посетим
мою плантацию. Чувствуйте себя свободно: мой Дом - ваш Дом.
Молодая женщина в черном тюрбане отвела Фарра в его камеру. Она
церемонно омыла ему лицо, руки и ноги и побрызгала ароматными духами.
Фарр погрузился в преддремотное состояние. Ему мерещился теорд. Он
видел грубое коричневое лицо, слышал тяжелый голос. Ссадина на голове
горела, и Фарр ворочался.
Лицо коричневого человека исчезло, словно погасили огонь, и Фарр
наконец крепко заснул...

5
На следующий день Фарра разбудили вздыхающие и шепчущие звуки музыки
исциков. Свежая одежда висела рядом. Он оделся и вышел на балкон. Вид
отсюда был изумительный, сверхъестественный, необыкновенно красивый.
Солнце, Кси Ауругью, еще не взошло. Золотистое небо цвета электрик нависло
над разноцветным зеркалом моря, темнеющим к горизонту. Справа и слева
стояли огромные и замысловатые Дома аристократов Тинери, и против солнца
вырисовывались силуэты их крон, а цвета стручков были приглушены -
темно-синий, темно-бордовый и глубоко-зеленый, какой бывает у старого
вельвета. Вдоль канала дюжинами крейсировали гондолы. За каналом
располагались торговые ряды базара Тинери. Здесь распределялись изделия и
инструменты промышленных систем Южного континента и некоторых внешних
миров, при этом использовались способы обмена, в которых Фарру еще не
удалось до конца разобраться.
Из апартаментов раздался звук, словно кто-то дернул за язычок
колокольчика. Фарр обернулся и обнаружил двух служителей, - они несли
высокий, со многими отделениями, буфет, полный еды. И пока Кси Ауругью
выпячивалось над горизонтом, Фарр успел позавтракать вафлями, фруктами,
морскими клубнями и пастилой.
Едва он закончил, вновь выскочили служители. Их расторопность и
проворство немного развеселили Фарра. Они уволокли буфет, и вошла
женщина-исцик, которая прислуживала ему вчера вечером. Сегодня ее обычный
костюм из черных лент был дополнен непонятным головным убором из тех же
лент, который маскировал шишки и складки на темени, неожиданно делая
женщину привлекательной. Произведя утонченные ритуалы приветствия, она
сообщила, что Зиде Патаоз готов к сопровождению Фарр-сайаха.
Вместе с ней Фарр спустился в холл у основания огромного ствола.
Здесь его ожидал Зиде Патаоз, с ним стоял исцик, которого он представил
как Омена Безхда, главного агента кооператива домостроителей. Омен Безхд
ростом был явно выше Зиде Патаоза, с более широким, но менее выразительным
лицом. Да и характер у него был, видимо, более живой и прямолинейный. Он
носил синие, черные ленты и черные кружки на щеках - костюм, который навел
Фарра на мысль о принадлежности его владельца к одной из высших каст. В
отношении к Омену у Зиде Патаоза сквозили одновременно снисходительность и
уважение - во всяком случае, так показалось Фарру. Позицию Зиде Патаоза
Фарр приписывал противоречию между кастой Омена Безхда и его
мертвенно-бледной кожей жителя одного из Южных архипелагов или даже Южного
континента, отличающейся от кожи аристократов-плантаторов слабым
голубоватым оттенком. Более Фарр не разглядывал исцика, сочтя это
неприличным.
Зиде Патаоз проводил гостя к шарабану с мягкими сидениями, который
поддерживал над землей сотни почти бесшумных воздушных струй. Шарабан не
имел никаких украшений, но коробка, выращенная вместе с перилами,
изогнутыми и сплющенными, дугообразные сиденья и свисающая бахрома
темно-коричневого мха, - все это было весьма впечатляющими. Слуга в
красных и коричневых лентах нажал выступающий спереди зуб, включая систему
контроля. На заднее сиденье сели еще двое слуг - они несли инструменты,
эмблемы и прочее снаряжение Зиде Патаоза, о предназначении которого Фарр
не догадывался.
В последнюю минуту к ним присоединился четвертый исцик, человек в
синих и серых лентах, которого Зиде Патаоз тут же представил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33