ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И все-таки Бинго, засыпая, думал о том, что, если ребенок не подкачает, можно попросить и сотню.
Наутро, как бывает всегда, он одумался и решил ограничиться двадцатью фунтами. А что, вполне достаточно! Десять — ей, десять — ему. Словом, звоня в дверь, он был вполне спокоен. Его могло бы взволновать то, что юный Алджи походит на бандита, которым погнушался даже Каторжный клуб, но инцидент с констеблем показал, что таковы все младенцы, включая и героя «Ручонок». Миссис Бинго, в сущности, описала только розовые пальчики, а их у А. О. хватало. В общем, Бинго был весел, когда лакей Пуффи, Коркер, открыл ему дверь.— Привет, — сказал он. — Хозяин дома?Коркер ответил не сразу, попятившись от младенца, но, как образцовый лакей, сдержал себя.— Да, сэр, — сообщил он. — Еще не встал. Поздно вернулся.Бинго понимающе кивнул.— Молодость, молодость! — заметил он. — Э?— Да, сэр.— Веселое время…— По-видимому, сэр.— Так я зайду?— Прошу вас, сэр. Его взять?— А? Нет-нет! Это — крестник мистера Проссера. Пусть повидаются.— Да, сэр?— Знаете, не виделись с крестин.— Вот как, сэр?— Ну, пошли.— Мистер Проссер в гостиной, сэр.— В гостиной? Я думал, в спальне.— Нет, сэр. Он в камине, сэр.Действительно, Пуффи лежал в камине, хотя и не целиком. Одет он был с иголочки, прямо для бала, если бы галстук не заменяла голубая лента именно того рода, какой изящные девицы подвязывают волосы. В руке он держал воздушный шарик, на манишке алела надпись: «Траля-ля!» Словом, беспокоить его не стоило, и Бинго задумался.Однако, взглянув на часы, он понял, что выбора нет. Времени оставалось в обрез.— Коркер, — сказал он, — через десять минут мне надо быть на вокзале. Пуффи будить опасно, пускай выспится. Я оставлю младенца тут, на ковре. Сами познакомятся.— Превосходно, сэр.— Конечно, хозяин сразу вызовет вас. Тогда скажите: «Это ваш крестник, сэр». Или: «Крестничичечечек, сэр». Выговорите?— Нет, сэр.— Так я и думал. В общем, ясно? Хорошо. Пока. Поезд и Бинго прибыли одновременно, а через минуту появились и Рози с матерью. Старушенция еще толком не вылезла из вагона, когда дочь, бросив ее, кинулась к мужу:— Кроличек!— Зайчик!— Как давно я тебя не видела! Где Алджи?— У Пуффи Проссера. Заскочили по дороге, а тот в него вцепился. Все-таки крестный отец… Заберем на обратном пути.— Забери ты. Я отвезу маму, ей нехорошо.— Да, — согласился Бинго, — вид поганый. На грязи, и как можно скорей! Жду у Пуффи.— Где он живет?— Парк-Лейн, 62.— Я скоро приеду. Да, дорогой, ты деньги положил?— А, черт! — вскричал Бинго. — Забыл, спешил к тебе. Возьмем Алджи — и положим.
Смело сказано, но на Парк-Лейн, у дома, он все-таки заволновался. Кто его знает, этого Пуффи! А вдруг не даст? В конце концов, сэр Эйлмер Молверер — поджарый, здоровый дядька, по-видимому — не с перепоя.Поэтому он беспокоился, спрашивая Коркера:— Все в порядке?— И да, и нет, сэр.— То есть как? Хозяин звонил?— Нет, сэр.— Почему же он не звонил?— Он кричал, сэр.— Кричал?— Да, сэр. Издал пронзительный крик, свидетельствующий об испуге. Примерно так кричал он после Нового года, когда подумал — ошибочно, сэр, — что видит розового слона.Бинго нахмурился:— Мне это не нравится.— Точно то же самое сказал мистер Проссер, сэр.— Крестные не кричат при виде крестников. Пойду, посмотрю, в чем дело.Он пошел — и остановился в изумлении.Алджернон Обри сидел на ковре, пытаясь проглотить шарик. Пуффи смотрел на него выпученными глазами. Бинго, человек сметливый, заметил какую-то напряженность и решил, что тактичней о ней не говорить.— Привет, — сказал он.— Привет, — отвечал Пуффи.— Какое утро!— Да, погода — будь здоров.Поболтав о европейской политике, они замолчали. Потом Пуффи спросил:— Бинго, ты, часом, не видишь ничего на полу?— Это ребенка, что ли?Пуффи протяжно вздохнул:— Ре-бен-ка? Он тут есть?— Конечно, — отвечал Бинго. — Тю-рю-рю, — прибавил он, втягивая сына в беседу. — Папа пришел.— Папа?— Папа.— Это твой?— Мой.— Что он тут делает?— Да так, зашел.— Что ж он сразу не сказал?! Я чуть не спятил от страха.— Ты его не поцелуешь?Пуффи дернулся.— Не шути так, — попросил он и прибавил, глядя на крестника с большой дистанции: — А я еще думал жениться!— И правильно, — одобрил Бинго. — Жениться очень хорошо.— До определенной меры, — сказал Пуффи. — Ты подумай, какой риск!— А что такое?— То есть как — что?! — проговорил Пуффи тихим, дрожащим голосом. — Как — что? Да если бы не ты, это могло быть у меня! Честное слово, я собирался сделать ей предложение. Слава богу, ты помешал. — Он испустил глубокий вздох. — Бинго, старик, ты вроде просил пятерку?— Десятку.Пуффи покачал головой:— Этого мало. Пятьдесят, а?— Пятьдесят?— Ты не против?— Нет-нет, что ты!— Хорошо, — сказал Пуффи.— Замечательно, — сказал Бинго.— Простите, сэр, — сказал Коркер, появляясь в дверях, — швейцар сообщил, что миссис Литтл ждет вас у входа.— Скажите, я сейчас, — отвечал Бинго.
1 2 3
Наутро, как бывает всегда, он одумался и решил ограничиться двадцатью фунтами. А что, вполне достаточно! Десять — ей, десять — ему. Словом, звоня в дверь, он был вполне спокоен. Его могло бы взволновать то, что юный Алджи походит на бандита, которым погнушался даже Каторжный клуб, но инцидент с констеблем показал, что таковы все младенцы, включая и героя «Ручонок». Миссис Бинго, в сущности, описала только розовые пальчики, а их у А. О. хватало. В общем, Бинго был весел, когда лакей Пуффи, Коркер, открыл ему дверь.— Привет, — сказал он. — Хозяин дома?Коркер ответил не сразу, попятившись от младенца, но, как образцовый лакей, сдержал себя.— Да, сэр, — сообщил он. — Еще не встал. Поздно вернулся.Бинго понимающе кивнул.— Молодость, молодость! — заметил он. — Э?— Да, сэр.— Веселое время…— По-видимому, сэр.— Так я зайду?— Прошу вас, сэр. Его взять?— А? Нет-нет! Это — крестник мистера Проссера. Пусть повидаются.— Да, сэр?— Знаете, не виделись с крестин.— Вот как, сэр?— Ну, пошли.— Мистер Проссер в гостиной, сэр.— В гостиной? Я думал, в спальне.— Нет, сэр. Он в камине, сэр.Действительно, Пуффи лежал в камине, хотя и не целиком. Одет он был с иголочки, прямо для бала, если бы галстук не заменяла голубая лента именно того рода, какой изящные девицы подвязывают волосы. В руке он держал воздушный шарик, на манишке алела надпись: «Траля-ля!» Словом, беспокоить его не стоило, и Бинго задумался.Однако, взглянув на часы, он понял, что выбора нет. Времени оставалось в обрез.— Коркер, — сказал он, — через десять минут мне надо быть на вокзале. Пуффи будить опасно, пускай выспится. Я оставлю младенца тут, на ковре. Сами познакомятся.— Превосходно, сэр.— Конечно, хозяин сразу вызовет вас. Тогда скажите: «Это ваш крестник, сэр». Или: «Крестничичечечек, сэр». Выговорите?— Нет, сэр.— Так я и думал. В общем, ясно? Хорошо. Пока. Поезд и Бинго прибыли одновременно, а через минуту появились и Рози с матерью. Старушенция еще толком не вылезла из вагона, когда дочь, бросив ее, кинулась к мужу:— Кроличек!— Зайчик!— Как давно я тебя не видела! Где Алджи?— У Пуффи Проссера. Заскочили по дороге, а тот в него вцепился. Все-таки крестный отец… Заберем на обратном пути.— Забери ты. Я отвезу маму, ей нехорошо.— Да, — согласился Бинго, — вид поганый. На грязи, и как можно скорей! Жду у Пуффи.— Где он живет?— Парк-Лейн, 62.— Я скоро приеду. Да, дорогой, ты деньги положил?— А, черт! — вскричал Бинго. — Забыл, спешил к тебе. Возьмем Алджи — и положим.
Смело сказано, но на Парк-Лейн, у дома, он все-таки заволновался. Кто его знает, этого Пуффи! А вдруг не даст? В конце концов, сэр Эйлмер Молверер — поджарый, здоровый дядька, по-видимому — не с перепоя.Поэтому он беспокоился, спрашивая Коркера:— Все в порядке?— И да, и нет, сэр.— То есть как? Хозяин звонил?— Нет, сэр.— Почему же он не звонил?— Он кричал, сэр.— Кричал?— Да, сэр. Издал пронзительный крик, свидетельствующий об испуге. Примерно так кричал он после Нового года, когда подумал — ошибочно, сэр, — что видит розового слона.Бинго нахмурился:— Мне это не нравится.— Точно то же самое сказал мистер Проссер, сэр.— Крестные не кричат при виде крестников. Пойду, посмотрю, в чем дело.Он пошел — и остановился в изумлении.Алджернон Обри сидел на ковре, пытаясь проглотить шарик. Пуффи смотрел на него выпученными глазами. Бинго, человек сметливый, заметил какую-то напряженность и решил, что тактичней о ней не говорить.— Привет, — сказал он.— Привет, — отвечал Пуффи.— Какое утро!— Да, погода — будь здоров.Поболтав о европейской политике, они замолчали. Потом Пуффи спросил:— Бинго, ты, часом, не видишь ничего на полу?— Это ребенка, что ли?Пуффи протяжно вздохнул:— Ре-бен-ка? Он тут есть?— Конечно, — отвечал Бинго. — Тю-рю-рю, — прибавил он, втягивая сына в беседу. — Папа пришел.— Папа?— Папа.— Это твой?— Мой.— Что он тут делает?— Да так, зашел.— Что ж он сразу не сказал?! Я чуть не спятил от страха.— Ты его не поцелуешь?Пуффи дернулся.— Не шути так, — попросил он и прибавил, глядя на крестника с большой дистанции: — А я еще думал жениться!— И правильно, — одобрил Бинго. — Жениться очень хорошо.— До определенной меры, — сказал Пуффи. — Ты подумай, какой риск!— А что такое?— То есть как — что?! — проговорил Пуффи тихим, дрожащим голосом. — Как — что? Да если бы не ты, это могло быть у меня! Честное слово, я собирался сделать ей предложение. Слава богу, ты помешал. — Он испустил глубокий вздох. — Бинго, старик, ты вроде просил пятерку?— Десятку.Пуффи покачал головой:— Этого мало. Пятьдесят, а?— Пятьдесят?— Ты не против?— Нет-нет, что ты!— Хорошо, — сказал Пуффи.— Замечательно, — сказал Бинго.— Простите, сэр, — сказал Коркер, появляясь в дверях, — швейцар сообщил, что миссис Литтл ждет вас у входа.— Скажите, я сейчас, — отвечал Бинго.
1 2 3