Поэтому Мышке досталась еще пара тычков в бока, и он поскакал с не меньшей скоростью дальше от реки, за вересковые и еловые заросли, в глубь леса.
На окраине леса Фредерик остановил серого, достал карту и сверился с ней. Теперь ехать надо было на север, через поле, где начиналась небольшая дорога, примыкавшая к северному тракту, с которого они сошли на привал. Надо сказать, совершив такое скоропалительное бегство, Фредерик сделал огромный крюк назад, и очень был этим недоволен. К тому же он вымок в реке, и порывы холодного осеннего ветра, гулявшего по полю, пробирали его до костей. «Совершаю глупость за глупостью!» – так он сказал сам себе и вновь выругался. Легче не стало. А скорее наоборот. Похоже, и природа ополчилась против него: с порывами ветра налетели мрачные свинцовые тучи, и из них посыпалась мелкая холодная водяная взвесь.
Так, обзывая себя «тряпкой», «дураком», «идиотом» и словами покрепче, Фредерик добрался до дороги. К этому моменту у него уже зуб на зуб не попадал, а Мышка устало храпел, и из его ноздрей вылетала пена. Ведь привала, как такового, у них и не получилось.
Завидев недалеко от дороги пару маленьких, как бы вросших в землю, домиков, Фредерик решил заехать на селище.
Хутор по виду был заброшенным.
Пробравшись внутрь покосившейся избы, Фредерик радостно отметил, что печка в довольно неплохом состоянии. За пару минут он зажег в ней огонь, использовав для растопки обломки бревен внутренней разрубленной перегородки и прочий хлам, ввел внутрь Мышку, расседлал и подвязал ему мешок с овсом, сам принялся энергично прыгать вокруг нагревающейся печки, хлопая себя по бокам и бедрам. Так постепенно Фредерик обсох и согрелся. Укутавшись в плащ, сел на ворох тряпья у огня и достал из мешка провизию. Перекусив, соорудил возле двери особую конструкцию из обломков досок, которая должна была с грохотом развалиться, если бы кто-нибудь попытался зайти в дом, и улегся поспать. Меч и кинжал, сняв с пояса, положил рядом и заснул почти мгновенно...
Проснулся так же внезапно, от тревожного стука и ржания Мышки – серый топотал ногами по доскам, чтоб разбудить хозяина. Фредерик подхватился и сжал рукоять меча, готовясь к схватке.
На него из темноты смотрели две пары огромных блестящих глаз. Первой была мысль «как они прошли в избу». Кинув взгляд на дверь, увидел, что сигнальная конструкция не тронута. «Я болван, что не обследовал весь дом, – обругал себя Фредерик. – Наверняка где-то есть какие-нибудь щели».
Пока пришельцы не проявляли агрессии, и Фредерик также не спешил что-либо предпринимать. Он молчал – ждал, а ждать он умел.
Глаза пару раз моргнули, но продолжали скользить по нему, видимо, изучая. Потом из темноты на свет, что отбрасывали тлеющие в печи уголья, выплыло худое заросшее бородой лицо. За ним – еще одно, безбородое и молодое, но такое же изможденное.
– Зачем вы в нашем доме? – спросил бородатый.
– Отдыхаю, – коротко буркнул Фредерик.
Тот кивнул, видимо, удовлетворенный этим ответом, бросил взгляд на кусок хлеба, который Фредерик не доел, а оставил рядом с собой на плаще. Король заметил этот взгляд и, подняв ломоть, молча протянул бородатому. Тот не схватил, как можно было предположить, а спокойно взял и передал младшему, и благодарно кивнул Фредерику.
– Я фермер Ален, хозяин Смоляного хутора, а это мой сын – Фортин.
– Что ж это за хутор? Развалины одни, – заметил Фредерик.
– Не моя в том вина, – ответил Ален, присаживаясь у печки.
Его сын, жадно вонзивший зубы в хлеб, устроился у отца за спиной, то и дело бросая на Фредерика опасливые взгляды. Но тот был спокоен – крестьяне никогда не представлялись ему серьезной угрозой – поэтому прикрыл глаза и расслабился, подозревая услыхать печальную историю Алена.
Так и случилось.
– Барон Криспин, здешний землевладелец, разрушил наш хутор этой весной. Мы задолжали ему за несколько месяцев.
– Что ж в долги-то влезли? – лениво осведомился Фредерик.
– Так уж получилось, – глухо ответил Ален.
– Что за ответ? Получилось так, как старались. – Не любил Фредерик жалобы крестьян на своих хозяев: в свое время наслушался их – да и голова у него болела.
– Может, вы и правы, господин рыцарь... Да только в начале осени жена моя умерла. Сердце у ней не выдержало...
– А почему живете в этих развалинах? Шли бы на новое место.
– Рады бы, да никак – люди барона строго следят, чтобы мы не покинули эти места, не уплатив ему долг. Так и дохнем тут потихоньку. – Ален все мял в больших руках видавшие виды шапку.
Фредерик слегка поморщился:
– Сколько долгу?
– Шесть золотых.
Молодой человек открыл свой кошелек. Там было еще достаточно полновесных монет Южного Королевства. Без слов отсчитал шесть, протянул Алену. Тот замотал головой, отказываясь:
– Не привык я к дармовщине.
– Бери, – сказал как отрезал Фредерик. – Как отдашь долг барону, отправляйся с сыном в Березовый городок. Место как раз для таких, как вы... Вот смотри, где это. – Он развернул свою карту и указал Алену дорогу. – Хозяйкой там – госпожа Криста. Скажешь, что направил тебя рыцарь-южанин Фредерик. Она знает... Теперь дай мне поспать.
– Как мне благодарить вас, сэр?! – Фермер прямо на колени упал и головой уже ткнулся в пол.
От этого Фредерик даже застонал – не любил он такой благодарности.
– Будет замечательно, если вы прямо сейчас обрадуете барона Криспина возвратом долга, а меня оставите в покое, – пробормотал молодой человек, запахнув плотнее плащ и собираясь уснуть.
– Мы молиться за вас будем, – пообещал Ален.
– Вот это – дело, – согласно кивнул Фредерик.
Отбивая земные поклоны, фермер с сыном допятились до двери, шумно развалили сигнальное сооружение, врезавшись в него спинами, чем напугали Мышку, и ушли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142