! – потеряв терпение, громыхнул Мгал во весь голос, искренне жалея, что товарищи его еще не вернулись из города. Эмрик наверняка придумал бы выход из положения, а Гиль утихомирил боль от нанесенной седоусым гвардейцем раны.
– Плевать! «Забияка» – мой, и он не будет пересекать Жемчужное море в угоду твоим бредням! «Граждане ста островов», вы слышали, я вызываю этого человека на поединок! Он может принять вызов или, отказавшись от своей доли, немедленно убираться с корабля!
– Не вздумай уступить! – предостерег северянина Фип, но тот лишь пожал плечами.
– Я не хочу и не буду драться с тобой. «Забияка» единственный корабль, способный доставить меня к сокровищнице Маронды, – через силу промолвил Мгал и мертвой хваткой вцепился в поручень, чувствуя, что палуба уходит у него из-под ног. Какая досада! Все складывалось так хорошо, но не драться же ему с этой девчонкой, которая из-за смерти Дижоля, кажется, совсем сошла с ума.
– Назад! Остановите его! – послышались из толпы пиратов грозные выкрики, хотя северянин и не думал двигаться с места. – Он должен вести нас к сокровищнице!..
– Как же он поведет, если Лив его укокошит? Глядите, он ранен, на нем лица нет! – пытался Фип урезонить самых буйных, но его мало кто слушал.
– Пусть дерется по закону «ста островов»!
– Пусть возьмет Лив по завещанию Дижоля и ведет нас к сокровищам без всякого поединка!
– Пусть убирается, а мы повеселимся в Сагре!
– Поединок, все решит поединок!..
Гвалт продолжался, однако Мгал уже понял, что вопрос решен и, что бы он теперь ни говорил и ни делал, от поединка ему не отвертеться. Пираты уважали свой закон и готовы были заставить уважать его кого угодно.
После споров и пререканий, во время которых о северянине, казалось, совершенно забыли, часть палубы вокруг мачты была очищена от людей, столпившихся на корме и баке небольшого суденышка. Исчезнувшая куда-то Лив вновь появилась, держа в руках длинный узкий меч и маленький круглый щит. Волосы ее были заправлены под кожаный шлем, а тело прикрывал кожаный панцирь с медными пластинами на груди, сверкавшими в лучах утреннего солнца не хуже золотых.
Бемс принес Мгалу его алебарду, и северянин, занятый больше мучительно болевшей раной, чем мыслями о предстоящем поединке, вынужден был признать наконец, что выбора у него нет. Хочешь не хочешь, придется скрестить оружие с этой девчонкой, иначе она просто прирежет его на месте. В том, что именно так Лив и поступит, северянин перестал сомневаться, бросив взгляд на упругую походку девушки и встретившись с ее горящими, как раскаленные угли, глазами.
– Место готово, бойцы тоже, мешкать нечего! – громко провозгласил Фип. – По закону «ста островов» повторяю условия поединка. Противники сражаются пока один из них не признает себя побежденным…
– Если ты сдашься, матросы прикончат тебя, решив, что тебе пришла охота улизнуть от нас и унести с собой ключ от сокровищницы, – торопливо вставил Бемс, поправляя на Мгале пояс, за который был заткнут стилет.
– …после чего победивший становится владельцем «Забияки» и капитаном корабля.
– Лив шутить не намерена и мечом владеет виртуозно. Она стремительна и вынослива, как тонг, так что старайся не затягивать бой и покончить с ней как можно быстрее, – напутствовал Бемс северянина и отступил к борту.
Тяжесть оружия заставила Мгала подобраться, а вкрадчивые движения Оливетты, ставшей вдруг удивительно похожей на учуявшего добычу хищника, укрепили сложившуюся уверенность в том, что предстоящий поединок потребует от него напряжения всех оставшихся сил. И все же убивать или калечить женщину, лишившуюся рассудка при известии о гибели мужа, ему очень не хотелось.
Приблизившись к северянину танцующей походкой, Лив, желая составить представление о мастерстве противника, сделала один за другим три выпада, на которые Мгал, следуя совету Бемса, ответил ударом, от которого щит девушки развалился на части, левая рука окрасилась кровью, а лицо исказила гримаса боли. Пираты приветствовали его удар громкими воплями, но, занятый боем, северянин не понял, какие чувства преобладают в толпе – возмущение или одобрение.
Первая неудача придала Лив осторожности, движения ее стали еще более плавными и быстрыми. Она скользила по палубе с грацией и стремительностью, созерцание которых в иной ситуации доставило бы Мгалу истинное наслаждение, однако теперь речь шла о жизни и смерти, и, с трудом парируя выпады сумасшедшей девицы, пытавшейся достать его своим мечом то справа, то слева, то сверху, то снизу, он мысленно согласился с Бемсом, признавая, что долго ему такой темп не выдержать. Дважды алебарда его со свистом проносилась на волосок от Лив, но та была начеку и, не пытаясь отражать сокрушительные удары, уклонялась, отскакивала, приседала и подпрыгивала, не испытывая, казалось ни малейшего утомления. Подвижность ее была столь удивительна, что северянин не решался повторить прием, использованный им против седоусого гвардейца, – малейшая оплошность могла стоить ему жизни, уж слишком близко оказывался порой кончик меча кровожадной вдовы.
Они кружили вокруг мачты, то сближаясь, то отдаляясь друг от друга, будто исполняя какой-то замысловатый танец, и чем дальше, тем определеннее становился его рисунок и характер избранных противниками приемов. Несмотря на то что меч Лив имел достаточную длину, с алебардой он сравниться не мог, и девушка стремилась перейти в ближний бой. Мгал же, стараясь использовать преимущества своего оружия, отступал, чтобы в ограниченном зрителями круге сохранить пространство для маневра:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147