Глава 25

Наступил момент, когда Линана и Гудона обступили чахлые деревца и кустарник, их ноги и копыта их коня скользили на каменистой осыпи, а спустя еще несколько мгновений, едва не упав, они оказались на ровной поверхности. Над ними возвышались подобные каменным великанам серые и мрачные склоны гор Уферо. Впервые за два дня Линан увидел здесь цветущие растения и услышал пение птиц. Птиц ему, правда, увидеть не удалось, но они пели где-то над его головой. Слышался отсюда и плеск воды.
– Это и есть проход Альгонка?
– Это его южная сторона. Видите ту дальнюю полосу деревьев в нескольких сотнях шагов отсюда? За ними идет дорога вдоль берега реки.
Они позволили себе недолгий отдых после тяжелого спуска, Линан снова смазал хэту колено Гудона и собственный шрам. При этом он был вынужден признать, что хэту и на самом деле оказывало целебное действие; из раны Гудона уже не торчала кость, сама рана постепенно затягивалась плотью и кожей, оставляя уродливый шрам. Рубец на лице Линана стал более гладким на ощупь, а невыносимая боль исчезла, будто ее и не было никогда.
– Похоже на то, что я буду хромать, – почти весело произнес Гудон, похлопывая себя по ноге.
– Не стоит так сильно радоваться этому.
– Ну, если представить, что я мог вообще потерять ногу, хромота покажется замечательным результатом. Между прочим, мы, четты, всю жизнь проводим в седле. Ну, если не все, то большинство. Меня испортила моя жизнь на реке.
Альгонка и на самом деле оказалась мелкой рекой, и хотя вода в ней была просто ледяной, Линан с Гудоном без труда перешли ее и остановились на берегу за деревьями неподалеку от дороги. По дороге неспешно шел огромный караван, голова которого терялась в легкой дымке где-то на западе, а хвост невозможно было увидеть далеко на востоке. В огромные повозки было запряжено по десятку, а то и больше десятка лошадей, а тяжелые колеса самых невероятных размеров громыхали так, будто по дороге катились чередой груды камней. Над караваном коричневой пеленой висели тучи пыли. Линан увидел людей, ехавших верхом на лохматых пони и мулах; эти люди ревниво посматривали на свою собственность и время от времени хлестали рабочих лошадей, пытаясь заставить их двигаться быстрее. Юноше никогда не приходилось видеть ничего подобного. В Кендру почти все товары доставлялись морским путем.
– Караван Слабеющего Солнца, – сказал Гудон. – Я и надеялся на то, что нам удастся смешаться с ним.
– Слабеющего Солнца?
– Последний великий караван перед началом зимы идет сейчас и делает дорогу непроезжей. Все торговцы Хьюма и даже Чандры, у кого только находится товар на продажу, идут с этим караваном. Они везут металл и вино, оружие и инструменты, а обратно гонят тысячные стада скота и лошадей. Скажу вам, что на запад идти намного легче, чем на восток, уж можете мне поверить. Не очень-то большое удовольствие путешествовать с таким количеством животных. Мне когда-то довелось пройти этот путь с таким стадом.
– Что мы теперь будем делать? Просто пойдем в караване?
– Верно. В караване так много народу, что еще два человека никому не бросятся в глаза. Ни торговцы, ни их стражники не обратят на нас внимания, и мы не будем обращать внимания на них.
Линан потянул коня за поводья, и они слились с огромным потоком людей и повозок. Теперь их окружали торговцы, ехавшие верхом или пешие, их слуги, торопливо трусившие за хозяевами или ехавшие в повозках; были здесь и дети – мимо них пробежала стайка ребятишек, игравших в пятнашки; старик на осле продавал медовое вино, наливая его из огромной фляги, привязанной к его спине. В конце концов Линан и Гудон устроились на месте позади повозки с грузом ярко раскрашенной глиняной посуды, тщательно упакованной в солому. Почти весь следующий час Линану пришлось обходить конский навоз, однако наконец он сдался и просто устало тащился дальше, уже не замечая, куда наступал. Вскоре прямо ему в лицо поднялось облако пыли, она попала ему в рот и в уши. Тогда он предложил Гудону перебраться из середины каравана поближе к реке.
– Мне кажется, что это не слишком хорошая идея, маленький господин. Здесь мы затерялись среди множества людей. У нас нет причины для того, чтобы выбраться отсюда.
– Гудон, я умираю от жажды.
– Что ж, это дело поправимое.
Он окликнул торговца медовым вином и предложил ему немного своего снадобья хэту в обмен на два стакана; торговец охотно согласился. Линан не без колебания взял грязный стакан, однако вино, омывшее его горло, оказалось сладчайшим из всех напитков, которые ему когда-либо доводилось пробовать, и ему показалось даже, что оно унесло с собой всю пыль, попавшую ему в рот. Напившись, они продолжали двигаться в середине каравана, и тут он заметил, что некоторые из окружавших их людей на ходу жевали печенье.
– Разве никто не останавливается, чтобы пообедать? – спросил он Гудона.
– Караван останавливается лишь на ночь. Двигаться ночью слишком тяжело, а кроме того, в номерах можно найти защиту.
– От кого защиту?
– Поблизости немало разбойников, которые грабят торговцев, по глупости отставших от каравана. Некоторые явились из Хьюма, некоторые из четтов, и из дальних земель. Они не могут жить иначе, кроме как промышляя грабежом, нападая на слабых и беззащитных.
После двухдневного преодоления горного хребта Линану было нетрудно идти с той же скоростью, с какой двигались большие повозки. Все вокруг он разглядывал с нескрываемым любопытством, а Гудон пояснял ему то, что было ему непонятно.
– Вот этот человек проделал путь из Лурисии – видите в его повозке бревна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147