5 июня 2001 года, Грозный. Театральная площадь – такая тут есть, несмотря на руины, – были же когда-тои театры. Люди вышли на митинг протеста. В руках у них лозунги: «Верните мою маму!» Это от детей, чья мама, будучи арестована при «зачистке», исчезла в неизвестном направлении. И еще: «Верните трупы наших детей!» Это уже от матерей, чьи дети при «зачистках» пропали с концами. Мимо митинга по дороге пыхтит парочка БТРов. На броне – федералы. Среднего возраста мужики, контрактники, наверное, не солдаты, веселые, пассионарные и крепкозубые. В масках, косынках, с автоматами и гранатометами, наставленными на толпу. Хохочут до судорог, откидываясь в экстазе назад, на броню, и поэтому видны эти ряды мощных зубных клыков сквозь прорези в масках. Тычут пальцами в обрезанных перчатках – все больше на «Верните мою маму!». И в довершение неприличными жестами демонстрируют, как же они собираются возвращать и чужих мам, и трупы чужих сыновей.Рядом – офицер, старший группы. Ведет себя так же.Понятно, все это детали – «неприличный жест», «замочили в сортире». Но именно по деталям мы узнаем жизнь – не по генеральным линиям. Мало того, что у вас отняли маму, а у мам – детей, забыв вернуть трупы, так над этой вашей болью еще и измываются?! Кто может это остановить? Путин? Министр обороны? Генпрокурор? Нет. Эти господа не приучены думать о деталях. Лишь Запад их большой поклонник. Поэтому к нему и апелляция – ради выживания.…Мы знакомы уже несколько недель, и мне стыдно смотреть в глаза измученному чеченцу по имени Шомсу. Я почти ничем не могу ему помочь – палачи были умные и совсем не оставили следов.Начиная с 8 января везде и всюду Шомсу ищет своего племянника Умара Аслахаджиева и его друзей – Нур-Магомеда Бамбатгириева и Турпал-Али Наибова. Все трое ехали в тот день на машине по селению Курчалой. Ранним утром там началась «зачистка». А в 10 утра «зачистили» и их – и с концами. До сих пор. Вместе с темно-зеленой «восьмеркой».За минувшие полгода Шомсу прочесал всю Чечню – вдоль и поперек, и много раз. И не знает сегодня, что же еще ему сделать. И я не знаю и не понимаю элементарного: а «восьмерка», например, где? В чем она-то виновата, даже если у кого-то были основания предполагать виновность хозяев? И кто конкретно ее экспроприировал? А своровав, почему не ответил за преступление? И почему до сих пор не выдвинуты обвинения в адрес «зачищенных» и так и не отпущенных? Сколько времени еще потребуется государству, чтобы их написать? Полвека? Как это уже однажды было с «незаконно репрессированными»? И почему исключена возможность передать им в тюрьму – если они, конечно, в какой-то тюрьме – ну хотя бы письмо? И почему запрещено иметь адвокатов и осуществлять переписку? И какой вообще смысл в том, чтобы шумно, с участием множества серьезных господ нашей страны обсуждать с подачи генералов возможность введения публичной смертной казни для главарей боевиков, если бессудная смертная казнь для обычных чеченцев – уже факт?…Вопросов – тьма, бездонная пропасть. И ни единого ответа. Или: если ответ все-таки следует, он как будто рассчитан на идиотов. Вот как это обычно бывает в Чечне: приходит родственник исчезнувшего к важному военному чину, от которого что-то зависит. Офицеры вокруг обычно услужливо подсказывают: «Да, тебе – к нему». А «тот» говорит:– Я – Саша.– Как? Просто Саша?– Да, просто Саша.И начинается кишкомотание. Этот «Саша» без фамилии, звания и должности пару месяцев кормит обещаниями: вот-вот, завтра найду, не их, так могильник…– Ну а пока процесс идет, – намекает «Саша», – костюм за 200 долларов на рынке в Хасавюрте я присмотрел.– Да-да, – понимает намек семья похищенного человека, – костюм, конечно, костюм… В субботу едем в Хасавюрт.Только не подумайте, что тут иносказание – реальные обстоятельства описаны. Не раз, не два, не три слышанные от тех, кто прошел путем Шомсу.Сказано – сделано, и в воскресенье у «Саши» уже обновка. Но «Саша» просит баню хорошую устроить, для души и для тела… Сами понимаете, не маленькие, что это такое. И устраивают. А «Саша», в благодарность, сообщает, что трое разыскиваемых мужчин и машина – на территории 33-й бригады внутренних войск. Вскоре все, конечно, оказывается чистым враньем – нет в 33-й ни тех несчастных, ни «восьмерки». Да и «Саша» сам, не попрощавшись с теми, кого цинично «доил» два месяца, пропадает, выжав из пострадавших семей все, что ему надо. «Саша» просто готовился уезжать из Чечни – у него подходил к концу срок «боевой» командировки и следовало прибарахлиться…Главная мерзость этой истории в том, что она – типичная, современная, времен второй чеченской войны.Кто утихомирит этих «Саш»? Их Верховный Главнокомандующий по фамилии Путин? Нет, желания такого не выказывал – он все больше награды раздает.Значит, что? Опять с мольбой о помощи к Западу? Точно так…А Шомсу продолжает… Еще не конец истории поиска. Он показывает якобы официальные ответы на свои запросы об исчезнувших. И это другая нынешняя разновидность деятельности офицеров по поиску пропавших при «зачистках» людей – лживые ответы, под которыми подписи якобы конкретных ответственных лиц. Но на поверку – анонимов. У офицеров в Чечне, как у нелегалов-разведчиков, – по два-три-четыре комплекта документов на разные фамилии. Они все никто, и спросить не с кого – пиши в ответах, что хочешь, не привлекут.Право скрывать свое истинное имя, предоставленное военнослужащим, «чтобы боевики не отомстили семьям», постепенно стало одной из главных причин безобразий и преступлений, творимых военнослужащими в Чечне.А как же сориентироваться Шомсу и ему подобным в этом потоке лжи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87