Сепаратизм. Да, тот самый, с которым якобы борется президент Путин, на службе у которого рубоповцы состоят.Напоследок – о творческой интеллигенции и творческой среде. Негромкая она у нас – в который уже раз. Тихая и смирная. На химкинский погром театральная корпорация отреагировала настолько апатично, будто в Москве и не проживает армия влиятельных актеров и режиссеров, исповедующих либеральные ценности.А на помощь студентам пришли только их педагоги.– Я работаю в Институте культуры 25 лет. Преподаю русский язык. Сейчас учу ребят из чеченской студии. Они очень трудолюбивые, стремление учиться – огромное. После всего случившегося с ними я просто заболела, – голос Светланы Николаевны Дымовой, преподавателя Московского госуниверситета культуры и искусства, дрожит. – Первое, что я сказала им: «Знайте, это были бандиты, они могут прийти и к вам, и ко мне. Не отчаивайтесь! Мы, педагоги, очень хотим, чтобы вы у нас учились!» Я понимаю, что бандитов не найдут, никого не привлекут к ответственности. Ведь самое страшное, что они им кричали тогда: «Мы вам не дадим учиться в России!» Отношение педагогов, которые работают с «Нахи», – прямо противоположное. Я хочу, чтобы об этом все знали.Финал погрома оказался вполне в стиле самого погрома. Вечером весь мужской состав студии «Нахи» просто-напросто отпустили на все четыре стороны, не предъявив никакого обвинения. При этом некоторые рубоповцы, как рассказывают студенты, пытались дажеизвиняться, уверяя, что это собровцы «плохие»: «торпеды они – сначала бьют, потом думают».– Мы их простили, – сказал Тимур Лалаев. – Потому что они – больные. Прошло полгода, на экзамен в «Нахи» приехал Андрон Коталовский. Пригласил на роли в своем новом фильме. Они дебютировали. Их заметили. А следователь подмосковного РУБОПа, особенно лютовавший над чеченскими студентами 28 марта 2001 года, вдрызг спился, был уволен со службы и сейчас работает грузчиком в химкинском универмаге. Как увидит, пьяный, чеченцев, так кричит: «Привет! Помните меня?…» И давай рассказывать собутыльникам, как он их тогда бил. «Видите, в люди вышли…» – добавляет. А чеченцы молча проходят мимо. 500 рублей за жену 14 июня 2001 года в ингушской станице Орджоникидзевской на границе Чечни и Ингушетии прошел сход. В нем участвовали как беженцы из Чечни, живущие в Ингушетии, так и просто граждане нашей страны, имеющие в паспортах неприятную по нынешним временам строчку о регистрации в воюющей республике, действующую, как красная тряпка на быка, на любого российского милиционера и не дающую возможность иметь легальную работу, медицинскую страховку и место для детей в школе.Нервная двухтысячная толпа приняла обращение к мировому сообществу следующего содержания: «Провести экспертизу и анализ ситуации в Чеченской Республике на основе международного права – с определением прав граждан ЧР на самооборону в случае бесправных действий военнослужащих и при отсутствии правовой защиты со стороны российского руководства».И далее: «Обратиться к Президенту США Бушу как к руководителю государства, которое играет одну из ключевых ролей в мировой политике, с тем чтобы он призвал руководство России (Президента Путина)…» (Далее – по первому тексту.)И еще: «Обратиться к главам „семерки“ на предстоящем саммите повлиять на Президента Путина…» (Далее – тоже по первому тексту.)Но при чем тут Буш? Если перевести с официального на обычный, воззвание к американскому президенту и ведущим мировым лидерам стоит читать так: «Помогите выжить! Утихомирьте армию и Путина! Станьте третейскими судьями! Мы не знаем, что противопоставить военному беспределу! Объясните, остались ли у нас хоть какие-то права! Или мы должны смириться с тем, что мы – никто…» Это вопль отчаяния людей, загнанных в угол.Однако обращение схода в Орджоникидзевской вызвало самую дурную реакцию в российском обществе: чеченцев в который раз обвинили в антироссийских настроениях, сепаратизме и желании оболгать Путина перед лицом мирового сообщества.Почему мы глухи? И злы. Не оттого ли, что война совершенно перестала быть персонифицированной, превратившись в несколько говорящих генеральских голов на телеэкране?Вот несколько характерных чеченских историй для размышления. Быть может, ваши сердца оттаят.В толпе схода – знакомые лица. Вон женщина со строгим лицом и холодными глазами – типичная чеченка времен войны. Она из горного селения Махкеты в Веденском районе. У нее трагедия: 14-летнего сына «замочили в сортире». Натурально так «замочили», без всяких иносказаний – прямым попаданием снаряда в деревенскую «дырку», когда парень отправился по нужде. Дом этой женщины – почти на краю села, вот федералы и видели с постов, кто куда по двору идет. Поняли, зачем мальчик двинулся по тропинке в дальний угол огорода, – и пальнули. С одной стороны, в собственное удовольствие. С другой – непосредственно исполняя волю своего президента, – просил же Путин, главковерх, «мочить».А в сторонке – отец, незамужняя взрослая дочь которого прошла через фильтрационный лагерь в Урус-Мартане, где… Ох, в этом случае лучше уж не вслух… Лишь один штрих заточения: ее заставляли ползать по ступенькам вниз-вверх на четвереньках, по-собачьи, держа в зубах ведро с говном…Ни той матери из Махкетов, ни этому отцу из Урус-Мартана уже не до политических игр. Им наплевать на сепаратизм – они сами по себе, один на один со своим горем. Им и Масхадов, и Путин – до гроба враги. И если уж они просят на сходе: «Помогите!» – обращаясь к мировым державам, – им можно верить.И еще одна картинка с выставки под названием «Чечня».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87