Правительственные комнаты вокруг него пусты – 80 процентов чиновников не явились на работу потому, что не смогли дойти до здания через блокпосты. Ильясов хватается за многочисленные телефоны, гневно переругивается с кем-то из высокопоставленных военных. Рядом с ним – молодой генерал-лейтенант. Генерал понимающе кивает, и получается у них вроде бы разговор на одном языке: военное всевластие и беспредел в Чечне пора решительно прекращать, иначе никогда до мирной жизни не доберешься.Со стороны все это выглядит странно: почему и генерал, и премьер – такие важные тут люди – бессильны против армейской анархии? По пустынным улицам на огромной скорости продолжают шнырять остервенелые бронетранспортеры – хозяева грозненского участка Вселенной. Никому во всем свете в этот момент нет дела до Ильясова. Да и он пока не знает, что вот так, почти одному, ему предстоит просидеть в правительстве еще несколько дней… Блокада будет долгой.Ближе к полудню город становится крепостью, готовящейся к проведению какой-то крупномасштабной спецоперации. Женщины шепчутся: «Может, где-то наступление боевиков?» Жизнь замирает, люди стараются исчезнуть. Лишь лязг бронемашин, ближний и дальний, да кое-где редкий женский крик, переходящий в плач: «Пропустите, там у меня ребенок…»…Молодой генерал-лейтенант начинает прощаться с премьером Ильясовым. Тот просит его остаться. Но генерал говорит, что никак не может, что должен спешить в Москву – на доклад президенту, доклад намечен на завтрашнее утро. «Уже две недели я здесь… Достаточно», – произносит генерал.Присутствующие смотрят на генерала с уважением и даже восхищением. Узкий круг посвященных знает, что у генерала было специальное задание президента, беспрецедентное в нынешнем контексте Чечни: собрать факты о воинских преступлениях, сделать выводы и доложить главе государства.Вертолетная площадка – прямо на территории правительственного комплекса, под окнами премьерского кабинета. Ильясов провожает генерала и его свиту до трапа. Вертолет быстро взлетает с правительственной площадки, и еще некоторое время его можно видеть. Все, кто заблокирован в это время на блокпостах, особенно в самом центре Грозного, – тоже видят этот вертолет… Но это созерцание длится всего несколько минут, после чего вертолет падает прямо на центр города. Его сбивают «Стингером».В том вертолете гибнет и молодой генерал-лейтенант (по имени Анатолий Поздняков), спешивший на доклад к президенту, и еще один генерал Генерального штаба, ему помогавший, и шесть полковников Генерального штаба. И пилоты, конечно. Вместе со всеми материалами, собранными президентской комиссией по фактам военных преступлений в зоне «антитеррористической операции»…Вечером все телеканалы и информагентства кричат о «большой трагедии для всех Вооруженных сил», о «новой вылазке боевиков», о том, что сбил вертолет бандит-одиночка с «зенитно-ракетным комплексом иностранного производства» в руках, «в белых брюках», с многодневной щетиной… Выскочивший из руин в район, прилегающий к площади Минутка.Но я же сама там стояла… Там было такое скопище блокпостов, как нигде в Грозном, и если кто-то «выскочит из руин», а тем более со «Стингером», – это будет видно сразу на нескольких блокпостах, вооруженных до зубов. Да, собственно, никакая это уже давно не площадь, а всего лишь участок земли, перерытый снарядами и бомбами. Руины, блокпосты, опять руины, опять блокпосты… Солдаты могут видеть и друг друга, и окружающее пространство без бинокля, и когда стоишь на Минутке, не может прийти в голову сделать лишнее движение рукой – настолько все под контролем. Даже фотоаппарат вытащить без разрешения федералов – большая проблема, которая может закончиться автоматной очередью без всякого предупреждения, и где гарантия, что оторвет только руки с фотоаппаратом, а не сразу с головой? Что уж говорить про «боевика в белых брюках с зенитно-ракетным комплексом»…Да и вертолет, как выясняется, на сей раз почему-то был «случайно» лишен какого-либо боевого прикрытия. Хотя там летели высокопоставленные офицеры. И погиб на Минутке именно тот военный, который попытался повернуть дело к миру. Слишком много деталей, заставляющих сомневаться.Именно такова одна из главных проблем Чечни – она не в хитрости и оснащенности боевиков, и не в «иностранном производстве» их оружия. Она – в предательстве «своих». Тех из них, кто желает продолжения войны и ради этого готов на все. Например, на тотальную блокаду Грозного, 17 сентября 2001 года создавшую все необходимые условия для стрельбы зенитно-ракетными комплексами по нужным генералам. Стрельбы без лишних свидетелей.
«Поговори мне еще, сука!»
Упавший вертолет стал и причиной блокады, и поводом к ее продолжению на неопределенное время. И неважно, кто все устроил, – важно, кто за все получит сполна.Ночью с 17-го на 18-е Грозный сотрясали мощнейшие «зачистки». Мужчин хватали по домам, и женский вой вслед увезенным сыновьям, мужьям, братьям, соседям стоял над городом, смешиваясь с автоматными очередями и грохотом минометов.К шести утра 18 сентября блокадный рассвет вытеснил блокадную ночь, напичканную стрельбой. Бронетранспортеры, облепленные продрогшими, злыми и невыспавшимися людьми в черных масках, поджидали грозненцев, по необходимости выползающих на улицы.А необходимость только одна: кому-то обязательно надо идти на работу. Медикам, например. Больные-то ждут…Делаю щелочку в занавеске, хозяйка комнаты шепотом умоляет не обнаруживать себя, увидят «маски» – обстреляют.Через щелочку рассматриваю пустую улицу за окном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87