Насколько срочно я ему нужен, вы можете судить по тому, что он даже сообщил мне пароль для прохода в замок во время заседаний Суда Чести. – Я произнес пароль и увидел, что наглость лейтенанта померкла под натиском моей.
– Позвольте особо подчеркнуть деликатность моей миссии, лейтенант, – сказал я уже тихим голосом. – Крайне важно, чтобы в данный момент только генерал Гейдрих или его адъютант знали о моем присутствии здесь, в замке. Весьма вероятно, что на заседание проникли коммунистические шпионы. Вы понимаете?
Лейтенант коротко кивнул и нырнул в свою комнату к телефону. Я в ожидании прошелся по краю мощеного двора под холодным ночным небом.
Изнутри замок казался меньше, чем снаружи. Он имел три крытых крыла, соединенных тремя башнями, две из которых были увенчаны куполами, а на третьей, с зазубренным верхом, красовался эсэсовский флаг, громко хлопающий на сильном ветру.
Лейтенант вернулся и, к моему удивлению, встал по стойке «смирно», щелкнув каблуками. Вероятно, то, что ему сказал Гейдрих или его адъютант, подействовало сильнее, чем мой начальственный тон.
– Комиссар Гюнтер, – с уважением произнес он, – генерал заканчивает ужин и просит вас подождать в гостиной. Это в западной башне. Прошу вас следовать за мной. Капрал позаботится о вашей машине.
– Спасибо, лейтенант, – поблагодарил я. – Но сначала я бы хотел взять с собой некоторые важные документы, которые я оставил на переднем сиденье.
Захватив папку с историей болезни Вайстора, письменным признанием Ланге и его письмами к Киндерману, я проследовал за лейтенантом через мощеный двор к западному крылу. Откуда-то слева слышалось пение. Пели мужчины.
– Похоже на вечеринку, – заметил я холодно.
Мой сопровождающий что-то невнятно промычал. Еще бы, любая вечеринка лучше, чем ночной караул в ноябре. Мы прошли через тяжелые дубовые двери и попали в огромный зал.
Во всех немецких замках полно готической мишуры, тевтонские вояки кичились тем, что жили в таких местах; каждый арийский задира инквизитор окружал себя множеством символов беспощадной тирании. Помимо тяжелых ковров, гобеленов и скучных картин, здесь скопилось столько доспехов, мушкетов и развешанного по стенам холодного оружия, что можно было бы с успехом воевать с королем Густавом Адольфом и всей шведской армией.
Однако гостиная, в которую мы поднялись по деревянной винтовой лестнице, была обставлена просто, из нее открывался прекрасный вид на небольшой аэродром с зажженными посадочными огнями в двух километрах от замка.
– Налейте себе что-нибудь выпить, – сказал лейтенант, открывая бар. – Если вам понадобится еще что-то, позвоните в колокольчик. – Затем он снова щелкнул каблуками и удалился.
Я налил себе большую порцию бренди и немедленно выпил. Долгое путешествие утомило меня. Налив себе еще, я тяжело уселся в кресло и закрыл глаза. Передо мной до сих пор стояло испуганное лицо Киндермана, когда первая пуля вошла ему между глаз. Вайстору будет сильно недоставать его, а главное – его сумки с наркотиками. Да я бы и сам охотно проглотил сейчас целую горсть таблеток.
Я отхлебнул еще бренди и минут через десять почувствовал, что клюю носом.
Я заснул, и в кошмарном сне передо мной мелькали люди, похожие на зверей, проповедники смерти, судьи, облаченные в красные мантии, и все грешники, все изгнанные из рая.
Глава 23
Понедельник, 7 ноября
Когда я закончил рассказывать Гейдриху свою историю, обычно бледное лицо генерала горело от возбуждения.
– Поздравляю вас, Гюнтер. Это даже больше, чем я ожидал. И вы правильно рассчитали время. Вы согласны со мной, Небе?
– Разумеется, генерал.
– Вам это может показаться странным, Гюнтер, – сказал Гейдрих, – но мы с рейхсфюрером Гиммлером в настоящее время выступаем за организацию охраны собственности евреев силами полиции, в целях поддержания общественного порядка и развития торговли. Если толпа взбунтуется и выйдет на улицы, то разгромит не только еврейские магазины, но и магазины, принадлежащие немцам. Не говоря уж о том, какой ущерб понесут от этого немецкие страховые компании. Геринг будет вне себя от ярости. И кто будет виноват? Подобные события сведут на нет всякое экономическое планирование.
Но если Вайстору удастся убедить Гиммлера в виновности евреев, тогда он, конечно, откажется от мысли охранять имущество евреев силами полиции, и мне придется одному защищать эту идею. Поэтому нам следует действовать очень осторожно. Гиммлер – глупец, но очень опасный глупец. Чтобы разоблачить Вайстора, нам нужны неопровержимые доказательства, и сделать это мы должны в присутствии как можно большего числа свидетелей. – Он помолчал мгновение. – А, Небе?
Рейхскриминальдиректор потер свой длинный нос и задумчиво кивнул.
– Если нам это удастся, мы вообще не должны упоминать о том, что Гиммлер сам замешан в этом деле, генерал, – сказал он. – Я полностью за то, чтобы разоблачить Вайстора при свидетелях. Не хочу, чтобы этому грязному ублюдку удалось выйти сухим из воды. Но мы не должны ставить Гиммлера в неловкое положение в присутствии старших офицеров СС. Он простит нам, что мы уничтожили Вайстора, но никогда не простит, если мы выставим на посмешище его самого.
– Вы правы, – согласился Гейдрих. На мгновение он задумался. – Это ведь шестая секция Зипо, правда? – Небе кивнул. – Какая ближайшая к Вевельсбургу станция железной дороги?
– Билефельд, – ответил Небе.
– Хорошо. Я хочу, чтобы вы немедленно связались с ними. Прикажите им прислать сюда к рассвету роту полицейских. – Он хитро улыбнулся. – Будут защищать меня, если Вайстору удастся доказать, что я еврей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91