Юки пристроилась в свободном кресле неподалеку от двери – и тут заметила темноволосого человека, сидевшего от нее через проход. На нем были слаксы цвета хаки, блейзер поверх розовой сорочки на пуговицах-кнопках и клубный галстук.
Через секунду в голове что-то щелкнуло, и лицо красавчика совместилось с именем. Дернувшись как от удара, Юки поняла, что они знакомы: это же Деннис Гарза, тот самый врач из приемного покоя.
«Ну естественно. Вызвали сюда свидетелем».
В зале поднялся гул. Вышла Морин О'Мара. Стройная высокая женщина, одета в прекрасно сидящую серую деловую двойку от Армани, черные туфли, каблук низкий. Хм-м… Четко выраженные, запоминающиеся черты лица и на редкость замечательные волосы: темно-рыжая копна… Даже не так – стекающая по плечам грива, готовая взметнуться волной, стоит только повернуть голову. Именно этот картинный прием О'Мара тут же продемонстрировала. Ну-ну…
Привлекательная женщина-адвокат повернулась к суду, сказала «доброе утро» заседателям, представилась и начала вступительную речь, предварительно подняв в воздух чью-то крупноформатную фотографию, явно из семейного альбома. Каждый мог видеть, что на столе лежит целая стопка аналогичных снимков.
– Прошу вас, взгляните внимательно. Не торопитесь. Эту молодую женщину звали Аманда Клеммонс, – сказала О'Мара, еще выше приподняв фото веснушчатой полнеющей блондинки лет тридцати пяти. – В мае прошлого года Аманда играла в уличный баскетбол со своими тремя малолетними детьми рядом с домом. Их отец и супруг Аманды, Саймон Клеммонс, погиб в автокатастрофе за полгода до этого… Аманду никто бы не назвал даже любителем баскетбола, но молодая вдова знала, что теперь она должна играть роль и матери, и отца для Адама, Джона и Криса. И она была готова сделать все, что от нее требуется… Представьте ее живой. Полненькая смешная мама в белых шортах и синей футболке бежит с мячиком, готовясь забросить его в самодельную корзинку над гаражной дверью, к вящему восторгу сыновей… Маленький Джонни потом рассказывал мне, что мама смеялась и подшучивала над ними, как вдруг зацепилась мыском за трещину в асфальте – и неудачно упала. Через полчаса прибыла «скорая помощь» и увезла Аманду в больницу, где по рентгеновским снимкам ей поставили диагноз. Перелом стопы. Эта травма едва ли сказалась бы на ней: в конце концов, Аманда была молода, крепка и вынослива. Настоящий боец, она даже ту синюю футболку носила с этим словом. Американская героиня, причем не с плаката, а из жизни… И все бы хорошо, но ее положили… в Муниципальный госпиталь Сан-Франциско! – О'Мара повысила голос: – И тем самым поставили точку в ее жизни. Прошу вас, посмотрите внимательно, как можно внимательнее, на этот снимок. Тот самый снимок, с которым маленькие дети Аманды Клеммонс стояли на похоронах своей мамы.
Глава 19
Рассказывая эту историю, Морин и сама чувствовала, как разрастается в ней гнев. Хотя им не пришлось встретиться при жизни Аманды, молодая мать была столь же реальна в глазах Морин, как и самый настоящий друг из плоти и крови. А коль скоро О'Мара работала, не щадя сил, то друзей у нее было не так уж и много.
Похожие чувства Морин питала ко всем остальным своим клиентам. Нет-нет, тут же мысленно поправилась она, не клиентам, а жертвам. Она многое знала об их жизни, об их семьях, помнила имена детей и супругов…
И точно знала, как именно они умерли в стенах муниципального госпиталя.
Морин передала фото Аманды Клеммонс ассистентке и, повернувшись к присяжным, по глазам поняла, что пробудила в них интерес. Им не терпелось услышать, что же было дальше.
– В тот злосчастный день, когда Аманда сломала ногу, ее доставили в отделение неотложной помощи, где ей сделали рентген, вправили костные обломки и наложили гипс. Процедура элементарная. Затем Аманду перевели в палату, где ей предстояло провести только одну ночь перед возвращением домой… Где-то после полуночи – во всяком случае, до рассвета – женщине ввели смертельную дозу используемого в химиотерапии цитоксана, а вовсе не викодина, то есть болеутоляющего, от которого она бы просто мирно проспала до самого утра… В ту страшную ночь, дамы и господа, Аманда погибла мучительной и бессмысленной смертью, и мы должны спросить, почему так вышло. Почему жизнь несчастной была отобрана у нее столь рано? В ходе этого процесса я расскажу вам об Аманде и еще, о девятнадцати пациентах, умерших от попадания в их организм смертельно опасных лекарств. Впрочем, из-за чего это произошло, я могу сказать вам прямо сейчас. Из-за безудержной, ненасытной, всепоглощающей жадности Муниципального госпиталя Сан-Франциско. Люди умирали вновь и вновь из-за того, что для руководства муниципального госпиталя, видите ли, экономический эффект важнее заботы о человеке… Предупреждаю: мне предстоит рассказать такие вещи об этой больнице, что вам станет плохо, – продолжала О'Мара, обводя пылающими глазами скамью присяжных. – Вы узнаете, что сплошь и рядом нарушались предписанные процедуры, что на работу принимали плохо обученный медперсонал, потому что это было дешево!.. Что у людей атрофировались все чувства от безумной переработки… И все ради одной-единственной цели: чтобы доходы муниципального госпиталя были одними из самых высоких среди медицинских учреждений Сан-Франциско! Могу вас заверить, что история двадцати бывших пациентов, от имени которых я выступаю, является лишь верхушкой айсберга, лишь началом кошмарного скандала…
– Протестую, ваша честь! – вылетел из кресла Крамер. – Я молчал-молчал, но намеки советника слишком возмутительны и, вообще говоря, отдают клеветой, а кроме того…
– Протест принят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13