Вот уже несколько часов он плелся куда-то старинными канализационными тоннелями, и мерзкая жижа, местами достигавшая колен, успела смертельно ему надоесть. Не говоря уже об отвратительном запахе, который она источала! Конан задыхался, кое-как сдерживая тошноту. Время от времени ему начинало казаться, что измученное обоняние милосердно отказывалось служить. Но запах постоянно менялся (причем, конечно, в худшую сторону), и он убеждался, что, к сожалению, не потерял нюх.
Оставалось только радоваться, что забытой канализацией во многих местах почти не пользовались. Иначе ему пришлось бы еще покруче теперешнего.
Киммериец все посматривал на потолок, надеясь разглядеть очередной лучик света, но тщетно. Слишком давно наверху не попадалось уличных решеток. Тем не менее Конан был уверен, что по-прежнему движется по направлению ко дворцу.
Около часу назад, добравшись до места, где тоннель разветвлялся натрое, он довольно долго раздумывал, какой путь избрать. Проход, уводивший в сторону дворца, слегка понижался, и ему это весьма не понравилось. Конан, однако, полез именно туда, ибо не желал уподобляться маленькому ребенку, боящемуся темноты. Чем дальше он уходил, тем быстрее мерк едва сочившийся свет, пока не сменился вовсе уже чернильной темнотой, едва проницаемой даже для его острых глаз, привыкших к темноте подземелья. «Кром!.. Хватит с меня!» – решил он наконец.
Повернулся и зашагал назад, намереваясь вновь выйти к разветвлению тоннелей и попробовать другой путь.
На всякий случай он ощупывал рукой стену, и каменная кладка, по которой скользили его пальцы, казалась ему более чем странной. В нем пробудилось невольное любопытство… и почти сразу же кусок камня легко отделился от стены, оставшись у него в руке. С одной стороны торчали острые сколы, другая была закруглена, как… вот именно! Как человеческая кость!..
Конан с отвращением отшвырнул «камень», в самом деле оказавшийся костью. И ускорил шаг, стремясь поскорее покинуть зловещее место. При этом он продолжал касаться рукой стены и постепенно осознал нечто такое, от чего волосы у него слегка поднялись дыбом: вся стена состояла из плотно сбитых вместе звериных и человеческих костей!.. Отбросив всяческую осторожность, Конан помчался по тоннелю бегом, кое-как выдирая ноги из вонючей слизистой грязи. Теперь он понимал, почему здесь стоял такой смрад, далеко превосходивший ставшие уже привычными миазмы канализации. Это был запах смерти и трупного разложения. Коридор, по которому бежал Конан, представлял собой самый настоящий склеп.
Споткнувшись, он не удержал равновесия и лицом вниз полетел в отвратительно смердевшую лужу. Пока он поднимался на ноги и пытался хоть как-то оттереть с себя липкую мерзость, послышалось влажное чавканье и следом – неестественный булькающий визг. Инстинктивным движением Конан выхватил меч, и весьма вовремя. Из гнусной жижи начало возникать кошмарное Нечто.
Тварь была громадна. Слизистая туша заполняла собой все пространство тоннеля. И она шлепала прямо к Конану, чавкая, булькая и непристойно визжа. Варвар попятился, до последнего стараясь избежать столкновения. Ему едва удавалось разглядеть в потемках внешний облик чудовища: очертания шишковатого грибообразного тела с дюжиной длинных щупалец, волосатых сверху, а снизу усеянных губчатыми присосками. Одно из этих щупалец вдруг метнулось вперед, точно кнут. Конан взвился в прыжке, не давая опутать себя. Увы, от неожиданности он забыл, что находится в низком тоннеле, и с маху врезался головой в потолок, вызвав небольшой обвал камней пополам с костями. Удар почти оглушил его. На некоторое время киммериец потерял ориентировку, и сразу несколько щупалец словно тисками сдавили его ногу и тело.
Тем временем непрочный потолок продолжал рушиться, низвергая потоки булыжников и обломков чьих-то скелетов. Краем глаза Конан подметил слабый луч света, неожиданно пробившийся сверху. Оказывается, он находился гораздо ближе к поверхности, чем предполагал. Сверху, хотя и очень слабо, проникал самый настоящий солнечный свет.
Этот свет помог Конану получше рассмотреть схватившее его чудовище. Морщинистую бело-розовую пупырчатую кожу покрывали клоки грубой шерсти разных оттенков ржаво-бурого цвета. Там и сям виднелись тошнотворные наросты зеленой плесени. Беззубая пасть, способная целиком поглотить человека, издавала жуткое чавканье и истекала гнилостной слюной…
Щетинистое щупальце, обхватившее Конана поперек тела, неожиданно напряглось еще больше, порываясь расплющить киммерийца насмерть. Он почувствовал, как выдавливаются из легких последние остатки воздуха, как десятками жадных ртов впиваются в тело присоски. Кровообращение в левой ноге, перекрытое чудовищным нажимом, грозило остановиться совсем. Однако варвар уже оправился от удара о потолок. Яростный взмах меча – и острое лезвие почти пополам перерубило щупальце, обхватившее его вокруг пояса. Тварь взвыла, отдергивая поврежденную конечность, и вдруг с силой рванула Конана за ногу.
Киммериец вновь оказался на полу и уже во второй раз сильно ударился затылком. Если бы не крепкие шейные мышцы да не инстинкт, заставивший в последний миг прижать подбородок к груди, лежать бы ему с раздробленным черепом. Хуже было то, что из руки выбило меч. Конан принялся шарить впотьмах, извиваясь и лягая щупальце, безжалостно дробившее его левую ногу…
Чудовище не только не думала его выпускать – наоборот, оно принялось еще и подтягивать его к жадно раззявленной пасти. Оттуда сочился черный ихор, и там, где он капал на пол, слышалось шипение и завивались струйки дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90