– Это правда? – Роза глядела на него обворожительно, стиснув на груди маленькие кулачки.
Он потом признался ей, что в тот миг сравнил их и грудки – они были одинаковы. Но тогда вместо ответа он подошел к ней вплотную, опустился на колени и поцеловал ее ноги.
Роза сжалась, но не отступила, не вырвалась. А он уже не мог оторваться, поцелуями сквозь платье узнавая девичье тело…
И ровно десять лет, как Розы не стало. Перед смертью она упросила привезти ее сюда, на их остров. И он снова писал прутиком на песке слова признания в любви, снова становился на колени и целовал угасающее, худенькое тельце.
А после ее смерти уехал в Штаты. Возможность побывать снова в России представлялась не единожды, но всякий раз он находил себе отговорки – возвращаться не хотелось. Даже на время. И вот приехал. И первое, что увидел, это пошлого начальника охраны Козельского, валяющегося с девицей на том самом песке…
– Кворум собран, – доложил Козельский, к которому стекались все известия о прибытии в Москву участников сделки.
– Вот вечерком, на закате, и посидим, попьем пивка, – назначил время сбора Асаф.
– Так, может, вы и сейчас… – Козельский подался к холодильнику.
– Дорогой Вадим Дмитриевич, ты уже должен бы понять, что я пью пиво только после завершения дел.
– Нет, но вдруг…
– В нашем возрасте «вдруг» уже не интересны. Да и не нужны. Поверь.
Козельский неопределенно пожал плечами: десять лет разницы в возрасте давали ему право быть менее категоричным в этих вопрорах. И ежели шеф говорит…
– Их всех доставят на остров с разных причалов, – доложил он Асафу. И не промахнулся. Если про ритуал с пивом он в самом деле ничего не заметил, то насчет тяги Асафа ко всякого рода шпионской атрибутике уловил, кажется, железно.
– Это хорошо, – оживившись, невольно подтвердил свою привязанность коротышка. Но посчитал нужным объясниться: – Лишний шаг – он не убавляет, а только прибавляет здоровья и лет жизни. Этому меня научил Восток. Так что охрана пусть едет на зачистку места уже сейчас. Во главе с Черевачом. И не выпускать их оттуда никого, пока мы не разъедемся.
– Будет исполнено.
– И еще я тебя просил насчет…
– …съемки? Нашли в одной нашей фирме толкового оператора. Я сказал, что нужно заснять на видео остров со всех точек.
– Спасибо, – неожиданно расчувствованно проговорил Асаф. – А охрану отправляй.
Черевачу даже не дали подойти к телефону – быстрее на Речной вокзал. В машине Иван набрал номер квартиры, но раздались длинные, долгие гудки, и он успокоенно вздохнул: Борис увез семью. Это было главным на сегодняшний день. И быстрее бы он заканчивался.
Об этом же молилась и Надя. Борис пытался ее отвлекать, оборачиваясь поминутно с переднего сиденья такси, но мысли ее были заняты Иваном.
– Я очень боюсь за него, – тихо, стараясь не вмешивать в разговор сына и водителя, проговорила она. – Он последнее время какой-то нервный, возбужденный.
– Это он волновался за вас, – так же тихо ответил Борис.
– Нет, здесь что-то другое, – не согласилась Надя.
Удивительно, но сейчас говорить об Иване им было значительно легче, чем при первой встрече. Сегодня не нужны были недомолвки, исчезло чувство вины и неудобства. Все в их отношениях стабилизировалось словно само собой.
Витюня, насмотревшись в окно, повернулся к ним, и, меняя тему разговора, Борис вдруг предложил:
– А давайте сходим все вместе куда-нибудь на шашлык.
Надя улыбнулась краешками губ: намечая будущее, невольно убираешь безысходность и тревогу дня сегодняшнего.
– Сынок, на шашлык пойдем?
– Давайте перед школой, – совсем по-взрослому распорядился приближающимся событием Витя.
– Договорились, – подвел черту Борис.
Приведя Надю в квартиру подруги, незаметно проверил на прочность входную дверь, а потом полчаса кружил еще вокруг дома, чтобы окончательно убедиться, что местонахождение Нади и сына никому неизвестно. Только после этого набрал номер Моржаретова.
И сразу же получил от него в лоб:
– По-твоему, это нормально, когда офицер, пусть даже и находящийся в отпуске, не дает о себе знать целые сутки?
Борис даже представил начопера, крутнувшегося в кресле или, наоборот, для большей выразительности вставшего над столом.
– Товарищ полковник…
– Ага! Наконец-то понял, что лучше говорить «товарищ полковник» в департаменте, чем «гражданин начальник» в зоне. – Нет, Моржаретов все же крутится в кресле, а не стоит. – А я тут о тебе уже целых двадцать семь минут думаю.
– Да что обо мне думать… – начал было Борис, имея в виду свое положение подследственного.
– Ты не о том, – понял его полковник. – Я про дельтапланы твои вспомнил. Летать, случаем, не разучился?
– Вы скажете! Всего неделю назад имел счастье посмотреть на землю с высоты.
– И дельтаплан есть? – искренне обрадовался Моржаретов. Вот сейчас он встал.
– У меня? Нет. Но есть телефон парня, у которого имеется. А что?
Соломатин и так уже замер в напряжении – ради любопытства полковник редко о чем спрашивает. А тут целый разговор на тему, в которой Борис готов вариться часами…
Моржаретов не дал ни секунды. Коротко сказал:
– Ты мне нужен.
– Еду.
– И как можно быстрее.
Позови работой соскучившегося по любимому делу человека – он пролетит через расстояния и время. Он пронзит их, и все равно любая секунда покажется ему вечностью.
В департамент Борис вошел, когда самые занятые расходились с позднего обеда. К себе решил не подниматься, сразу заглянул к начоперу. Секретарша, выкроившая минуту для игры на компьютере, с сожалением отвлеклась от прыгающих ниндзя, подставив их под мечи-колесницы и камнепады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93