Немудрено, что после нескольких дней пребывания в этом месте Тэйон чувствовал себя заново родившимся.
Единственным предметом обстановки в спальне помимо кровати было выглядевшее невесомым резное белое кресло. В нем, развалившись и устроив на коленях короткий халиссийский меч, спал правящий лэрд клана сокола. В хрупкой, изящной обстановке Терр вер Алория выглядел как тяжелый боевой топор на хрустальной подставке, но Тэйон сомневался, что кто-нибудь осмелился бы ему об этом сказать.
Медленно, стараясь не шуметь, магистр сел, в тысячный раз проклиная неуклюжие, неподвижные ноги. Бесполезно.
Едва он начал двигаться, халиссиец распахнул глаза, не пошевелив ни одним лишним мускулом, но при этом передав впечатление мгновенного перехода к боевой готовности.
Тэйону казалось, что он падает в зеркальное отражение. Зеркальное? Маг представил, как должен сейчас выглядеть: худой, бледный, волосы всклокочены, взгляд не то непонимающий, не то безумный. Скорее все-таки безумный. Уголок губ бывшего лэрда сам собой пополз вверх в язвительной, нет, презрительной усмешке, которую сидящий напротив всегда относил на свой счет…
Халиссиец стремительно и в то же время мягко встал, и Тэйону потребовалось все его самообладание, чтобы не отпрянуть и не схватиться за оружие. Усмешка стала острой, режущей до крови, до крика. На побелевшей на рукоятке меча руке воина сверкнул золотом перстень с изображением сокола. Ответной искрой сверкнули глаза, и высокий широкоплечий мужчина развернулся и, не сказав ни слова, покинул комнату. Магистр Алория остался в неподвижности, точен и резок, точно взведенный арбалет. Он просто боялся пошевелиться, зная, что неловкое движение может сделать мучительно очевидной ущербность его тела.
Условный стук в дверь, и внутрь прошли, блистая глубокими кругами под глазами, Рино и Сааж. Он оглядывался с ленивым любопытством, откровенно скучая и в то же время умудряясь держать в поле зрения все помещение, не говоря уже об окнах и дверях. Они тащили ворох черных одежд и толкали перед собой летающее кресло, на котором была разложена целая коллекция оружия и туалетные принадлежности.
Тэйон окинул невозмутимых вассалов сухим взглядом, но вынужден был все-таки позволить помочь себе. Что, впрочем, не помешало магистру во время всех унизительных процедур выглядеть счастливым, точно дракон, страдающий зубной болью. И столь же дружелюбным.
– Доклад, – буркнул мастер ветров вместо приветствия. Супруги обменялись над его головой выразительными взглядами, и Рино сверкнул улыбкой:
– Как мы рады, что вы не в темнице, магистр!
Тэйон глухо зарычал. Сааж одарила обоих взглядом не то терпеливой матери, не то матерой убийцы.
– Двадцать девятый день одиннадцатого месяца, утро, прямой угрозы не отмечено. – Таолинка начала отчет с самого важного. – Кейлонгское вторжение полностью отражено. Остатки флота сдались силам первой леди д'Алория, а император Кей официально заявил, что эта «безумная выходка» являлась самовольной инициативой одного из принцев-жрецов, пытавшегося таким образом устроить переворот. Голова принца будет представлена вместе с извинениями. В настоящий момент в Совете идут дискуссии о том, стоит ли их принять или же следует официально объявить империи войну.
Тэйон опустил голову, позволяя Сааж опрокинуть кувшин на намыленные волосы, и его ответ, доносящийся из-под потока воды, прозвучал неразборчиво.
– Расклад в Совете?
– Спор идет между фракцией ди Эверо, утверждающей, что позволить кейлонгцам вывернуться сейчас будет признанием слабости, и партией первой леди д'Алория, которая считает, что великий город сейчас действительно слишком слаб, чтобы ввязываться в авантюры. Страж ди Шеноэ колеблется: он был не прочь возглавить карательный поход, но официально во всем поддерживает первую леди.
– А что еще ему остается? – риторически поинтересовался Рино, заглядывающий за все занавеси и кадки с растениями. Убийц за кадками не обнаружилось. Пока.
Магистр тряхнул волосами, отбирая полотенце и заканчивая вытираться самостоятельно. От политики, как бы необходима она ни была для выживания, воротило с души. Пора было переходить к более важным вопросам.
– Сама госпожа адмирал?
– Получила легкую колотую рану и обширный ожог во время боя, однако ранения, по нашим данным, не представляли опасности. Госпожа прибывает сегодня в город, чтобы принять участие в триумфальном шествии в свою честь.
– Как вовремя, – непонятно почему хмыкнул Тэйон. Откинулся на кровать, сжал зубы, позволяя натянуть на себя штаны. Хотелось убить кого-нибудь. Хотелось быть сразу в полудюжине мест. Хотелось поговорить наконец с Таш. – Будущая королева?
– Официально объявила о своей помолвке с никому не известным чужаком по имени Оникс Тонарро. Ее влияние в данный момент оказалось достаточным, чтобы добиться одобрения Совета. Венчание произойдет послезавтра, в день коронации.
– «Шторм насылай, пока ветры пьют в таверне, а еще лучше, когда они уже валяются под столами», – процитировал Тэйон халиссийскую пословицу, и линия его рта была жесткой. Между мастером ветров и старшей наследницей Нарунгов осталось много недосказанного, и вопрос выживания при власти юной, слишком решительной для собственного блага королевы все еще оставался открытым. Как, впрочем, и вопрос выживания самой королевы.
Хотя… Тэйон остановил взгляд на белоснежной резьбе, оплетавшей дверной проем. Судя по вензелю, затерявшемуся среди виноградных листьев, последние несколько дней он провел, отлеживаясь в личной спальне самой Шаэтанны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153