Элисса фыркнула. И он понял, что любит смотреть, как её носик морщится, когда она вот так смеётся. И что она очень красива.— Это точно. Думаю, она решила, что ты имеешь на меня виды.— Имею, — Саксен улыбнулся. — Но в остальном она ошибается.Элисса так и не поняла, что почувствовала при этих словах — облегчение или разочарование. Несомненно было одно: Саксен удивительно хорош собой, а между ними возникла какая-то забавная близость. Элиссе нравилось находиться рядом с ним. Порой он заставлял её смеяться, порой злил и доводил до слёз. Но с ним она чувствовала себя защищённой — и это было важнее всего. А ведь скоро им придётся расстаться. При мысли об этом ей становилось страшно. Им с Соррелью предстоит добираться до Илдагарта… одним.Она подвинулась поближе и почувствовала сквозь одежду его тепло.— Может быть, объяснишь, что ты имеешь в виду? И почему мы теперь вместе. Мы с тобой никогда об этом не говорили. Расскажи, Саксен!В её голосе звучала мольба. Перед этим клук устоять не мог.— Я расскажу тебе то, что знаю.Задержав дыхание, Элисса сосредоточилась на вздрагивающих ушах Кетая, который трусил рядом. Фургоны ползли ровно и неторопливо, мягкий, негромкий голос Саксена успокаивал.Его отец был плотником, мать стирала людям из городков, расположенных в окрестностях Хертси — местечке, которое кто-то ещё считает центральными областями Королевства, а кто-то уже относит к южным. Они жили вполне счастливо, хотя и не знали особого достатка.Впрочем, по меркам Клука — крошечного островка, откуда они были.родом — Фоксы могли считаться зажиточным семейством. Спасаясь от нищеты и разорения, они бежали в Таллинор, когда Саксен был ещё ребёнком. Однако ни ему, ни его брату Льюту не давали забыть о своём происхождении. Обычаям Клука, как водится, их обучал отец. По вечерам он сидел у очага, тихонько покачиваясь в кресле-качалке, которое смастерил собственными руками, и курил трубку, которую тоже вырезал сам.У Саксена никогда не было лучшего друга, чем Льют, который был на год старше. Они спорили и дрались, как любые братья, но ссоры быстро забывались. Льют рано проявил способности к акробатике, и его приметила бродячая труппа, которая однажды заглянула в городок. Какими-то путями молва о нём дошла до Зорроса, и юноше предложили хороший заработок в новой труппе.Родители не удивились, когда Саксен последовал за братом. Возможно, он разбивал им сердце, но жить без Льюта не мог. Саксен не отличался такой гибкостью, но был смелее, охотнее шёл на риск. Его постоянно тянуло пробовать новые, более опасные трюки, которые восхищали и удивляли публику.Скоро братья стали живой легендой, и Зоррос не мог на них нарадоваться. Потом Льют познакомился с Гретой и вскоре женился на ней. Это было маленькое чудо — девушка оказалась такой же гибкой, быстрой и смелой. Братья научили её всему, что умели сами, а потом, одного за другим — каждого из пятерых детишек, которых она родила Льготу, начиная с близнецов. Стоит ли говорить, что «Летающие Фоксы» пользовались успехом везде, где бы ни выступал цирк.«Что случилось с Льютом?» — мысленно спросила Элисса. До сих пор ей и в голову не приходило прервать его повествование, неторопливое, как движение их фургона по дороге.«Он погиб», — в голосе клука звучала боль.«Несчастный случай?»«Не случай. Этого можно было бы избежать, если бы не моё упрямство и любовь к риску».Элиссе казалось, что она касается открытой раны. Наверно, не стоит настаивать… но что-то внутри требовало: «Ты должна знать».«Расскажи».Саксен Фокс молчал. Скоро тишина стала невыносимой, но Элисса не позволяла себе ни окликнуть его, ни сменить положение. Она лишь украдкой покосилась в сторону клука и увидела, как он пытается сдержать слёзы.«У нас был номер — я назвал его „Полет“. Очень опасный. Льют прекрасно владел телом в воздухе, словно был рождён летать. У него был настоящий дар — казалось, откуда бы он ни прыгал, он всегда найдёт мои руки, ноги, плечи. А я как неваляшка, пройти по канату под куполом для меня ничего не стоит. И мы всегда знали, кому что делать, чтобы сорвать аплодисменты. Так мы и придумали „Полет“. Главная трудность была в том, чтобы двигаться, как одно тело. Потому что стоит мне чуть-чуть сдвинуться, или Льюту — прыгнуть чуть-чуть дальше, и нам обоим будет долго не встать с постели… Это мы так думали — „долго". Оказалось, „никогда"».Элиссе показалось, что боль Саксена перетекает в неё, и его — а не её — слезы катятся из её глаз.«Мы долго отрабатывали этот номер, но Льют все не хотел с ним выступать. Слишком опасно, говорил он. Но однажды — это было летом — нам сообщили, что Цирк Зорроса удостоился великой чести, на представление придут король Лорис и королева Найрия. Весь цирк гудел. Мы уже три месяца выступали в Тале — публика не хотела нас отпускать. Но тогда король и королева пришли впервые».«И ты подумал, что им нужно показать что-то особенное», — закончила за него Элисса.«Вот именно. Льют, как всегда, отказывался. А я, как всегда, настаивал. И в конце концов он сдался».Саксен грустно улыбнулся и пожал плечами.«Мы тянули до последнего — он упёрся и не хотел ничего слушать. Зоррос уже выходил на арену, чтобы поаплодировать нам вместе с публикой и объявить следующий номер. Я до сих пор не знаю, почему Льют тогда сдался и поднял вверх большой палец».Элисса уже знала, чем все закончится, и не хотела слушать. Но она сама открыла эти ворота.«Я ещё был под куполом, на проволоке. Грета поняла этот сигнал и кричала нам снизу: „Хватит, хватит!" Как сейчас помню: Льют улыбнулся мне с другой стороны арены. Наверно, это была самая добрая, самая тёплая его улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153