Соррель лукаво засмеялась, но её глаза пристально наблюдали за девушкой. Элиссандра растерялась.— Я знаю многих жителей Гладкого Луга. Э-э-э… а как зовут этого юношу? Вы слышали?— Нет…. Не уверена. Я ведь просто была там проездом и остановилась поужинать в трактире. А мальчик… Рослый такой. Блестящие тёмные волосы, глаза голубые, яркие… Я таких глаз никогда не видела.— Торкин Гинт, — ничего не выражающим тоном произнесла Элисса, но взгляд её стал отсутствующим, как у душевнобольной.— Я не слышала его имени, девочка моя. Нет… подожди. Кажется, фамилию ты назвала верно. Гинт, Гинт… Его отец — местный писарь?Элиссандра печально кивнула.— Все угощали его элем, поздравляли. Потом людям стало тесно в трактире, веселье хлынуло на улицу — так и я узнала новость. Если верить хозяину постоялого двора, паренёк станет учеником самого Меркуда. Это очень известный лекарь, его прозвали «Облегчающий Страдания», — старушка закашлялась и постучала себя по груди. — Правда, я сама его никогда не видела. А жаль.Лицо девушки стало нездорово-бледным.— Я знаю сына Гинта. Но никогда не слышала, что он собирается в столицу. Никто не говорил, когда он уезжает?Соррель нарочито небрежно пожала плечами.— Все были так взволнованы… Я поняла, что сегодня утром. Вся деревня собиралась его провожать.Элиссандра резко встала и начала убирать со стола. Ей казалось, что сердце сейчас разорвётся… Но она выглядела невозмутимой.— Да? Какая жалость. Я пропустила праздник.Ей потребовалась вся сила воли, чтобы ничем не выдать своих чувств. Ярость, ужас, отчаяние… Но вот посуда была убрана, стол вытерт, а Соррель так ничего больше и не сообщила о Торе. Но стоило ли её винить? Откуда ей знать о чувствах Элиссы, откуда ей знать, что они с Тором были почти помолвлены?Как ни хотелось Элиссе услышать что-нибудь ещё, она заставила себя сменить тему. И когда она заговорила о своей жизни, её голос звучал ровно и почти весело.— Может быть, он считает, что именно я виновата в смерти мамы, — говоря об отце, она поневоле сникла. Соррель встала и потянулась.— Ты похожа на неё?— Да, — девушка пожала плечами. — Те, кто знал маму, говорят, что я похожа на неё, как две капли воды.Она запоздало сообразила, что сама себе сделала комплимент. Совсем недавно она сказала, что мать её была настоящей красавицей.— Вот что я скажу тебе, моя дорогая. Думаю, он очень любил твою мать. И всякий раз, глядя на тебя, он испытывает боль. Он не может жить настоящим, потому что что-то постоянно напоминает ему о прошлом.— Вы так считаете?Элиссандре показалось, будто перед ней распахнулась дверь.— Думаю, тебе стоит прекратить делать всё, что ты для него делаешь. Возможно, тебе пора уехать и жить своей жизнью, — сказала старушка, стряхивая крошки с одежды.— Но он же не сможет себя прокормить! А когда он снова напьётся? Кто о нём позаботится?Соррель фыркнула.— Он сам!Элиссандра была потрясена. Но в этих словах был смысл. Её охватила дрожь.— А мне куда деваться? Мне пятнадцать лет, у меня нет денег, меня нигде не ждут. А вы советуете мне уехать из родной деревни.Соррель улыбнулась и поправила на плечах шаль. Элисса почувствовала, что впадает в панику.— Вы уже уходите?— Да, моя девочка. Соррели пора. У меня впереди долгий путь. Вон и мой глупый старый осел кричит — говорит, что солнце уже высоко, а нам до вечера надо преодолеть восемь миль, чтобы добраться до Твиффордской Переправы.И гостья снова потянулась к своей старой матерчатой сумке.— Ты не проводишь меня, Элисса?На этот раз Соррель решительно прошла к двери и распахнула её. Морось прекратилась, но все ещё не разъяснило. Воздух был сырым и промозглым.И тут Элисса сделала то, чего сама от себя не ожидала. Она бросилась следом за Соррелью, да так стремительно, что напугала её осла.— Постойте, Соррель! Возьмите меня с собой! Старушка остановилась и обернулась. Казалось, она совсем не удивилась, хотя выглядела серьёзной.— Ты даже не знаешь, куда я собираюсь после Твиффордской Переправы.— Это не важно. Мне всё равно. Только позвольте мне поехать с вами. Я не буду вам обузой. Я умею готовить, стирать… Я могу выполнять ваши поручения. Я умею ездить верхом. Писать, читать… Я помогу вам зарабатывать на жизнь. Я разбираюсь в травах…От волнения она больше не могла произнести ни слова и лишь с мольбой смотрела на пожилую женщину.На миг Соррель устремила взгляд в небо, затем снова обратилась к Элиссе.— Я знаю, ты хочешь убежать от этой беспросветной жизни. Но от чего ещё, девочка моя? Тут пахнет чем-то другим. Мой большой нос мне подсказывает.Нос у Соррели в самом деле был большим. А когда она сделала вид, что принюхивается, Элисса не выдержала и рассмеялась, хотя ей было вовсе не весело. Она снова вспомнила Тора. Шагнув к Соррели, девушка взяла её за руку и сжала её.— Вы правы, дело не только в этом. Я просто ещё не готова сказать, в чём именно. Но если я уеду… есть шанс, что отец возьмёт себя в руки и начнёт новую жизнь. Потому что я не буду каждую минуту напоминать ему о маме.Соррель обняла девушку.— А что ты ему скажешь, девочка моя?— Я напишу ему за… Она осеклась.— Вы хотите сказать, что я могу уехать с вами?!— Ну не гнать же тебя, верно?Девушка бросилась старушке на шею. Осел по кличке Кетай, не привыкший к столь бурным выражениям благодарности, заревел, шарахнулся, больно натянув повод, за который был привязан, а потом замер как вкопанный, дико кося глазами. Впрочем, Элисса испугалась не меньше. Однако она подошла к ослу и заговорила с ним, как говорила с пьяным отцом — немудрёные фразы, главное, чтобы в них звучало спокойствие. Потом протянула руку, ласково взъерошила ослу колючую чёлку, провела кончиками пальцев по бархатистому носу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153