Каким-то образом она убедила себя, что жизни послушницы при Академии — необходимо и достаточно. Оказывается, все совсем не так. Ей как будто передались чувства Ксантии — во всяком случае, она начала её понимать. Она тоже хотела быть с Тором. Но вчерашний день вернуть нельзя. Она вспомнила свои злые слова, обращённые к Ксантии. Теперь они казались пустыми. Ей самой требовался совет.Она стала Неприкосновенной. Архалитовый диск на лбу защищает её от Гота, но обрекает до конца жизни скрывать любовь к Тору. И, тем не менее, Саксен убеждает её, что Тор — именно тот, за кем она должна следовать… В смятении Элисса бродила по коридорам Академии. И лишь увидев во дворе Саксена, который чинил повозку, поняла, что на самом деле искала именно его. И что в руках у неё книги Нанака.— Сохрани их для меня, Саксен, — сказала она, ещё не вполне понимая, зачем это делает.Не один Гот обладал внутренним чутьём и прислушивался к нему. Спрячь книги, говорил Элиссе внутренний голос. Но где-нибудь недалеко… Саксен понял её. Он кивнул, взял у неё тяжёлые фолианты и сунул их под попону, которая валялась в повозке.Ей предстояло обсудить с Тором немало неприятных открытий, и от этого настроение тоже не становилось лучше. Ох… наверно, он уже её ждёт!— Осторожно, — предупредил юноша, едва она появилась. — у Старейшин повсюду глаза и уши.Тор и Элисса бродили по дорожкам. Девушка рассказывала ему о том, как появились сады Карембоша, о растениях, которые там выращивают, о целебных снадобьях — тех, что готовят здесь с давних пор, и придуманных уже в бытность Элиссы послушницей. Но не только.— Как ты это сделал?— Маленькая хитрость.— …шалак используется для лечения самых разных недугов… Он вернётся. Он будет здесь ночью, когда я беззащитна.— Значит, не показывайся.— … истолочь в пасту, затем её разогреть… Я обязана. Это часть церемонии… Но только очень осторожно.Тор отбросил с лица прядь.— Послушай. Сегодня к тебе в комнату принесут маску. Постарайся, чтобы её увидела Ксантия. И чтобы она увидела, как ты её надеваешь, перед тем как покинуть спальню.— … подходит при любых внутренних болях, но особенно хорошо помогает от желудочных спазмов. А вот этот, с маленькими розовыми цветками — мы называем его «эполетка»… я уже договорилась о маске.Тор кивнул в сторону скамейки, и они сели.— Ты должна надеть ту, что тебе принесут.— Что за маска?— Маска лисы, — ответил он. — А я буду кабаном.— Очень подходит, — Элисса не удержалась и улыбнулась, но улыбка получилась грустной. Девушка торопливо встала и нарочито громко стала рассказывать о травах.— Элисса, у нас мало времени, — напомнил Тор.Она остановилась и обменялась парой фраз с двумя Старейшинами, которых Тор раньше не встречал.— Как вам наш знаменитый забуб, лекарь Гинт? — спросила одна из Старейшин.— Просто восторг.Женщины вежливо кивнули и пошли дальше.— Что ты имел в виду? — спросила Элисса. — Когда ты уезжаешь?— Этой ночью.— А-а…Элисса попыталась что-то ответить, чтобы скрыть потрясение, по в голову ничего не приходило.— Я еду не один, — быстро проговорил Тор. — На этот раз ты поедешь со мной.Она резко обернулась, и Тор прижал палец к губам.— Теперь для тебя здесь небезопасно. Ты стала Неприкосновенной, но мы все равно предназначены друг другу. Даже Меркуд этого хочет. Давай не будем его разочаровывать. Я уже все придумал.Мимо прошла стайка послушниц. Одна из них сделала реверанс, приветствуя именитого гостя. Тор и Элисса заставили себя вежливо улыбнуться.— Просто надень лисью маску и делай то, что я скажу и когда скажу.— А Саксен?— Поедет с нами. И Соррель тоже. Они оба тесно связаны со всеми этими загадками, в которых мы пытаемся разобраться. Сегодня, после обеда, я поговорю с Соррелью. Предоставь это мне. О чём бы тебя ни спрашивали, изображай святое неведение. И — непременно убедись, что Ксантия видела, как ты надеваешь маску.— Я поняла.— Я люблю тебя, Элисса.Эти слова, произнесённые тихим шёпотом, вернули её к жизни.— Я тебя тоже, — ответила она.
Готу потребовалась вся его изворотливость, чтобы выпутаться: он оказался в крайне неприятном положении. На его счастье, небольшой отряд инквизиторов наконец-то добрался до Илдагарта. Разумеется, все они в один голос подтвердили, что девочка-бродяжка, убитая Готом, была Чувствующей — просто её дар до сих пор не проявлялся. Ухватившись за эту подсказку, Гот сообщил отцам города, что девочка пыталась навести на него чары. Он беспокоился лишь об окружающих… Конечно, он готов извиниться за то, что был вынужден прибегнуть к столь жестоким мерам.Её мать была в отчаянии. Будь её воля, она растерзала бы Инквизитора. Градоначальник деликатно объяснил ей, что не сможет добиться наказания, однако намекнул Готу, что женщину необходимо успокоить. В конце концов, она потеряла ребёнка.Гот даже в лучшие времена не испытывал жалости к бродягам. Сидя в кабинете ратуши, он слушал, как градоначальник распинается перед ним, потягивал забуб и с каждым мгновеньем все больше убеждался, что всё сделал правильно. Одной бродячей воровкой меньше. Само собой, не стоит высказывать подобные соображения вслух, но отрицать их справедливость бессмысленно. И многие люди с восторгом поддержали бы его.— Само собой, эта женщина получит возмещение, — с благодушием в голосе произнёс он. — Семья у них очень большая?— Если не ошибаюсь, семеро детей. Ну… теперь шесть, — градоначальник явно чувствовал себя неуютно. — Отца нет… насколько я помню, ещё двое стариков.Как он и подозревал! Целое гнездо грязных вороватых крыс! Гот почувствовал, как губы сами кривятся в ухмылке, и с некоторым усилием сдержался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153