Но Доргрил хотел большего. Он был младшим из близнецов и мечтал стать королем, хотя трон по праву принадлежал его брату. Несомненно, ему удалось бы осуществить свой страшный замысел, не узнай об этом его супруга. Ее преданность королю и королеве оказалась сильнее любви к мужу. Доргрила схватили, судили и подвергли наказанию.
Как и подобает стражнице, Лисе не позволяла себе беседовать с богом-заключенным, однако сейчас она почувствовала, что должна с ним поговорить. Возможно, ей следовало по-прежнему хранить молчание. Но Доргрил проявлял все больше интереса к Орлаку, и вкупе со странным бездействием юного бога это вызывало у Лисе столь сильное любопытство, что она решила пренебречь правилами. Может быть, Доргрил поможет ей понять, что происходит с Орлаком?
Она решила задать этот вопрос прямо.
«Как ты думаешь, почему Орлак затих?»
Многовековое молчание было нарушено, и пленник, несомненно, был этому рад. Багровый туман замерцал.
«О, Лисе! Как приятно слышать твой голос!»
«У меня нет настроения для обмена любезностями, Доргрил».
«Почему нет, прелестное создание? Чем еще заниматься среди Пустоты?»
Эта игра слов не произвели на Лисе никакого впечатления. К чести своей, она знала, что изысканные манеры скрывают самый изворотливый в мире ум, и его обладатель неустанно размышляет над тем, как усыпить ее бдительность. Можно было не сомневаться: Доргрил что-то задумал.
Много столетий он провел в молчании, не имея возможности поговорить даже с самим с собой. Однако сейчас он, казалось, был почти весел, словно что-то предвкушал. Он по-прежнему влачил жалкое существование, и до сих пор ничто не могло обрадовать его. Значит, он знает что-то такое, что неизвестно Лисе. По крайней мере, Доргрил уверен, что так оно и есть. Надо быть настороже: даже беседовать с пленным богом опасно. Лисе уже давно обещала себе, что никогда не поддастся на его уловки и ясно даст Доргрилу это понять. Ни одного слова он не произносит просто так, ни одна мысль в его уме не совершается без какой-то цели. Доргрил был близок к тому, чтобы победить короля богов, и на это не следовало закрывать глаза.
Жаль, что бога убить так непросто, с сожалением думала Лисе. Иначе можно было бы разом покончить и с Доргрилом, и с Орлаком, принцем богов, который доводился ему племянником. Вместо этого ее приставили стеречь их. Лисе ненавидела эту работу. Но если тебе что-то поручили, делай это так хорошо, как можешь.
Подобно Нанаку, Лисе порой ловила себя на том, что испытывает к Орлаку искреннее сострадание. Случалось, что он успокаивался, как сейчас, и Хранительница могла коснуться его разума, более не защищенного незримыми барьерами. Тогда она чувствовала печаль, которая переполняла это невероятно прекрасное существо. Неистовая ярость и ненависть к миру, в котором он вырос, появились позже, – когда Орлак понял, кто он такой. Наследник трона, принц богов, он рос в бедной семье, лишенный всего, что принадлежало ему по праву. Лисе понимала его боль. Равных ему по происхождению не было даже среди богов, а его воспитывали как простого смертного. И самое ужасное, что он ничем не заслужил подобную участь. Он просто попался ворам, которым было все равно что красть.
Удастся ли когда-нибудь исправить содеянное? Придут ли миры к равновесию, которое было однажды нарушено? Что случится, если пробудится сила Триединства?
Доргрил прервал ее размышления.
«Я в восторге от этого... как бы это назвать? ах, да, спектакля, который разыгрывается у нас на глазах. Несправедливо обиженный Орлак пытается вырваться из заточения. Твой любимчик-смертный, который плыл на корабле, прыгает за борт, невзирая на страшный шторм и, возможно, погибнет. Какая-то странная посланница тайно проходит через портал. Интересно, куда она направляется, а? А есть еще красавица Элисса. Похоже, она нашла себе теплое местечко. Королева Таллинора... Завязка весьма любопытная, Лисе. Интересно, что случится, когда все участники встретятся? Только подумаю, и прямо дрожь пробирает», – он рассмеялся.
«Не волнуйся, Доргрил», – холодно отозвалась Хранительница.
«Но, Лисе, чем мне еще наслаждаться, кроме этого маленького представления? Что еще может меня взволновать. Это же так забавно. Ты не находишь? Вижу, что нет... Хотелось бы знать, почему? Чего боится всемогущая Хранительница?»
Лисе уже жалела, что завела этот разговор, но ей было необходимо понять, что случилось с Орлаком. Когда пал Девятый, горный карлик Фиггис, Доргрил стонал от смеха.
Лисе помнила отчаянный вопль великана Темезиуса, который только что потерял последнего друга. Нанак, Хранитель Паладинов, был сокрушен и даже не пытался скрывать свою боль. Однако Орлак, казалось, не рад своей победе. Он опустился на пол своей клети, склонил к коленям свое великолепное чело, обвил себя могучими руками, словно прижимал к себе что-то невидимое, и молча раскачивался из стороны в сторону. После гибели Фиггиса он так и не произнес ни звука. Он вообще ничего не делал. И Лисе находила это странным.
Ей ничего не оставалось, кроме как повторить свой вопрос. Хранительница хотела хотя бы понять, может ли он объяснить молчание молодого бога.
«О, Лисе, откуда я могу знать, о чем думает бог? Конечно, я тоже бог – вернее, жалкое подобие бога, в таком месте невозможно быть чем-то другим... но я представляю, почему наш юный друг ведет себя так, а не иначе».
И она поверила. В самом деле, откуда ему знать?
«Разве что Орлак решил сменить гнев на милость», – добавил Доргрил тоном лицедея, который собирается сообщить публике очень большую тайну.
«Гнев на милость? Что ты имеешь в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152