Надеюсь, я не ошиблась в расчетах. Пока в Таллиноре проходит год, здесь пролетает два с половиной. Вам скоро исполнится пятнадцать, но вы покинули Таллинор всего шесть лет назад. И одному Свету известно, что произошло после того, как Ярго покинула вашего отца. Поэтому нам нужно спешить. Если отец отправил к вам посланницу, значит, уже приступил к выполнению своего замысла. Конечно, он мог попасть в беду, но может быть, просто ждет вас.
Вот оно. Соррель внимательно следила за детьми, пытаясь понять их чувства.
– Мы отправляемся туда? – мечтательно спросил Гидеон.
– Мы должны туда отправиться, – сказала Соррель, стараясь говорить ровно.
– Чтобы снова встретиться с нашими родителями? – уточнила Лаурин.
– Так и было задумано.
– А как она нас нашла? – Гидеон не мог отвести глаз от Ярго, которая по-прежнему молча покачивалась в воздухе.
– Ее вел зов Камней Ордольта. Пусть она сама все объяснит.
Улыбаясь, Ярго подплыла поближе. К ее радости, ни мальчик, ни девочка не отшатнулись, а Гидеон даже протянул руку, чтобы коснуться ее. Жаль, что это было невозможно... Мальчик так хорош собой – вылитый отец. Наверно, именно таким был Тор в том возрасте, когда мальчики становятся мужчинами.
– Я проделала долгий пусть, чтобы найти вас. Ваш отец не знал, где вас искать, но меня направляла Хранительница Лисе. Он просил найти вас как можно скорее и передать вам, что он ждет вас и хочет как можно скорее вас видеть. Мы должны отправляться в Таллинор.
– И все? – уточнила Лаурин, эхом повторяя мысли Гидеона.
– Она – только посланница, – произнесла Соррель, зная, что Ярго не сможет ответить на этот вопрос. – Если Торкин Гинт зовет вас, значит, вы ему нужны. Таллинор в опасности. Помните, я рассказывала вам о Паладинах? Возможно, Десятый уже пал. Если это так, времени осталось совсем мало. Как я понимаю, – осторожно добавила она, – вы оба почувствовали, когда горный карлик Фиггис сдался? Вы оба лишились чувств: ты, Гидеон – у себя в монастыре, а ты, Лаурин – в зале для переписывания рукописей. Как я понимаю, это произошло одновременно, и неспроста. Сердце Лесов дотянулось до вас и дало вам знать об этой беде.
Ерунда. Бессмыслица. Гидеон и Лаурин подумали об этом одновременно, хотя ничего не сказали.
– И как мы вернемся в Таллинор? – спросил мальчик – так, словно спрашивал о чем-то совершенно обычном.
– Нас перенесет туда Ярго, – в тон ему ответила Соррель, но ничего пояснять не стала.
– А монастырь? У меня скоро начнутся Испытания, я должен получить голубую ленту. Долго мы будем путешествовать?
Соррель вздохнула.
– Мне нелегко говорить тебе об этом, Гидеон... а тебе, наверно, будет еще труднее это принять...
Она смолкла, но мальчик даже не моргнул.
– Голубая лента и монастырь теперь в прошлом. Как и все, что было у тебя до этого мгновения. Ваша судьба ждет вас в Таллиноре... Вы оба оттуда.
Лаурин оживилась. Она снова взяла себя в руки, и голос ее звучал спокойно и ровно.
– Значит, мы должны забыть все, к чему привыкли... еще раз. Вы это хотите сказать?
– Да – Соррель кивнула. – Мне очень жаль. Все, что происходило до этой ночи, до этого мгновенья, делалось с одной целью: спасти вам жизнь. Ваша жизнь бесценна. Чтобы встретить свою судьбу, вы должны вернуться в Таллинор живыми и невредимыми.
Дети переглянулись. Кажется, они подали друг другу какой-то знак, но Соррель этого не поняла. Скорее всего, им хотелось поговорить наедине, поэтому она извинилась и ушла собирать вещи.
Однако когда она покинула комнату, Гидеон и Лаурин поняли, что не в силах произнести ни слова. То, что здесь произошло, просто не укладывалось в голове.
Ярго пришла на выручку.
– Хотите, я расскажу вам про вашего отца?
Брат и сестра обернулись. Они не ожидали подобного предложения. Теперь голос женщины-призрака уже не был сонным, в нем появилась беспечность, а его переливы напоминали звон стеклянных нитей на ветру.
– Конечно, – откликнулся Гидеон. Он был рад, что разговор наконец-то начался.
И Ярго рассказала. Пока Соррель копошилась в своей кухоньке, напевая себе под нос, Ярго рассказывала детям все, что могла рассказать об их отце – таком рослом статном, самом красивом из всех жителей Таллинора. Лаурин не удержалась и прыснула.
– Ты говоришь так, словно потеряла голову, Ярго.
– Так и есть. Я люблю его всем сердцем... – она услышала печаль в своем голосе и поспешила сменить тему. – Я говорила, что у него есть ручная птица?
Увидев, как они качают головами, она рассмеялась.
– О, это великолепный сокол. Его зовут Клут, и он умеет творить волшебство... хотя я толком не пойму, как ему это удается. Я знаю только, что он – один из десяти Паладинов, защитник вашего отца.
Кажется, Гидеон не слышал ее последних слов. Он напряженно размышлял.
– Ярго, ты думаешь, что мы непременно должны вернуться вместе с тобой?
– Я знаю, что ваш отец очень любит вас, Гидеон, – строго ответила посланница. – Поэтому я уверена: без крайней надобности он никогда не стал бы просить вас вернуться. Он никогда бы не стал подвергать вас опасности ради собственной прихоти.
Тут в комнату на цыпочках вошла Соррель, и Ярго замолчала. Старушка торжественно посмотрела на нее, потом на детей. Гидеон снова переглянулся с Лаурин, взял сестру за руку и коснулся губами ее запястья.
– Если Лаурин согласна, мы отправимся в Таллинор.
Лаурин стало страшно. Теперь ей придется решать за двоих, а она совершенно этого не хотела. Но Гидеон смотрел ей прямо в глаза. Какие они у него удивительные – огромные, темно-голубые... Что он пытается ей сказать? Девочка прижала его руку к своим губам – так ее учили выражать почтение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152