Дело в Нике. Я… Он стал таким далеким. Ну, я не знаю…
– Интересно, когда это он был мистером Взаимопонимание?
– Да я знаю. Особенно когда у него депрессия. Но в последнее время дела шли неплохо. Недавно я вроде как заставила его взять заказ. Ты же знаешь, он впадает в настроение неудачника, и тогда…
Такси прокатилось по въезду и оказалось на автостраде.
– Да-да, я помню. Эти его настроения «зачем дергаться, все равно ничего не выйдет». Но в этом нет ничего нового.
– Я не про то. Он… он ходит на работу, но все скрывает. Одни секреты. Даже не берет с собой снаряжение. Сначала я думала, что у него роман, но… А сегодня утром он сказал что-то странное. Понимаешь, я зашла в кухню, а он стоял около раковины и, по-моему, не слышал, что я вошла. И как будто он разговаривал с пустотой. Сказал… э-э-э… что же там было? Он сказал что-то насчет превращения или преобразования. Но вроде бы он говорил не о религии.
– Он что, снова курит травку?
– Нет. Не думаю. Знаешь, все так, как будто он действительно впал в какое-то новое состояние.
– Думаешь, он мог бросить свои таблетки и не сказать тебе? Люди ведь не любят распространяться о том, что перестали принимать антидепрессанты или, наоборот, начали. Может быть, у него синдром воздержания от лекарств?
– Мне и самой приходило в голову, что он бросил принимать таблетки. Наверное, ты права, так и есть. Надо подумать, как заставить его снова лечиться. Видишь, поговорила с тобой, и мне уже легче. Когда я схожу с ума, надо, чтобы ты была рядом.
Лэси улыбнулась.
– Ну-ну, должно быть, ты и правда не в себе, если признаешь, что я могу знать то, чего ты сама не знаешь. Я уже еду. Акт второй – сестринское сочувствие.
Сьюз засмеялась, оценив аллюзию. Когда-то они с Лэси наряжались в Хэллоуин как две монашки-близнецы.
– О'кей. Мы ждем. Если поезд будет опаздывать, позвони.
– Хорошо. Пока.
Лэси выключила телефон и стала смотреть на Лос-Анджелес. Под эстакадой шоссе, словно пленка из кассеты, змеился бульвар. Лэси задумалась: готова ли она по-настоящему расстаться с Лос-Анджелесом? И решила, что скорее всего готова. В ее жизни произошел крутой поворот – такси направлялось к вокзалу.

24 ноября, 11: 30 вечера
После работы отец Ларри позвонил сыну и распорядился разогреть пиццу и сделать домашнее задание, асам отправился навстречу геймеров «Гражданской войны». Но Ларри Гундерстон играл три с половиной часа в компьютерную игру, засыпав крошками от пиццы весь стол. Спина болела от сидения в вертящемся кресле, пальцы задубели. Но как только его герой – Джедай – прорывался на следующий уровень, убив, разумеется, для этого невероятную массу врагов, Ларри охватывало всепоглощающее стремление идти дальше.
Он играл бы и четыре часа, но сделал паузу, чтобы заглянуть в он-лайновый чат игры «Путь». Там больше болтали о «Звездных войнах», чем о «Звездном пути», и теперь он размышлял, не вернуться ли туда. Пожалуй, он попробует уговорить свою интернет-подружку Эллисон переслать ему свою фотографию, если она окажется в обменном чате. Эллисон не хотела, намекала, что она вовсе не красотка с обложки «Вог». Но Ларри было наплевать, даже если она такая же толстая, как и он. Ему нужно было знать, что где-то есть девчонка, которая…
– Ларри? Что за черт! Ты же говорил, что делаешь тригонометрию! – В дверном проеме стоял отец – мужчина с узкими плечами, широкими бедрами и такими же толстыми стеклами очков, как у самого Ларри. – Позвоню-ка я твоей матери, пусть приедет и поговорит с тобой. Я знаю, как ты любишь ее лекции. – Отец и мать были в разводе. Она жила в Окленде.
– Я сделал тригонометрию, – соврал Ларри. – Нам мало задали. Я думал, ты еще выпьешь пива с вашими ребятами после встречи.
– Их пришло всего двое. И никто не знает, куда делись остальные. Все это очень… Впрочем, ладно. Проехали. Ты знаешь, сколько времени? У тебя впереди экзамены, малыш. Их результаты на самом деле идут в аттестат.
– Они предварительные, папа. Главные будут в университете Сан-Франциско, папа.
Отец наклонился над креслом Ларри и уставился в экран.
– Ларри, если ты будешь делать такие большие взмахи лазерным мечом, Сит тебя достанет. Надо делать резкие, агрессивные взмахи. Ну-ка пусти меня, я покажу.
Ларри вздохнул и встал, пустил отца на свое место. Отец готов был тратить на игры не меньше времени, чем он сам.
– Я, наверное, буду…
Но отец уже впился в экран, его разум спроецировался в компьютерный мир Джедая.
– Да-да. И, Ларри, до того, как ляжешь спать, погуляй с собакой. Бадди нужно… э-э-э… Смотри, видишь, как надо. Вот черт! Я умер. Но ты понял, что я имею в виду. Ты сохранил эту игру?
Пудель сидел у входной двери в напряженном ожидании. Ларри пристегнул поводок и позволил собаке вытащить его за порог и дальше по улице. Почти все окна были темные, только кое-где мелькали отблески телевизоров. Вдоль обочины выстроилась блестящая цепочка сверкающих автомобилей. Лодки на подъездных дорожках были покрыты мокрым брезентом. И больше ничего. Но все-таки ночь казалась невероятно живой.
Странно, насколько яркой кажется настоящая жизнь в первые мгновения после того, как выйдешь из компьютерной игры «глотнуть воздуху». Очевидно, недавно прошел дождь, и в воздухе чувствовался запах земли, можжевельника, сырой свежести вечера. Между облаками проглядывали иглы ярко-голубых звезд. Ларри позволил своему крошечному белому пуделю протащить себя к углу улицы напротив кладбища, и тут его мозг отметил какое-то неуместное движение.
Ларри всмотрелся. Кладбище заросло чуть больше, чем положено. Зеленая лужайка за невысокой изгородью, с трех других сторон – могилы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129