— Ишь ты, — сказал дядя Федя. — Качается.
— Погоду будем предсказывать, — охотно пояснил Гусь. — Когда дождь, а когда вёдро. И эту… температуру.
— Ишь ты, — сказал дядя Федя. — Температуру…
— Шары будем запускать… В небо.
— Ишь ты, — сказал дядя Федя и, удивленно покачивая головой, пошел домой. Но с полдороги вдруг раздумал и вернулся.
— Как оно? Завтра что будет? — спросил дядя Федя.
— Переменно, — дипломатично ответил Юрка и поглядел на Владькину спину.
— Бона как… — с уважением сказал дядя Федя и поскреб затылок. — А это… послезавтра?
— Переменно, — сказал Юрка.
— Важная штука, — сказал дядя Федя и, заглянув в будку, восторженно прибавил: — Качается проклятая! Ишь ты!
На площадку заглядывали люди, дивились на приборы, расспрашивали. Юрка бойко отвечал на все вопросы. Если спрашивали про погоду, он всем говорил: «Переменно». Узнала про станцию и Шириха. Она привезла воз сена и не знала, что делать: подсушить во дворе или в сарай убрать.
— Што покажывает? — спросила она.
Юрка повернулся к ней спиной, ничего не ответил.
— Переменно, — сказал Стасик.
— Шпрашываю, дождь будет?
Стасик пожал плечами и отошел прочь. Ему тоже не хотелось разговаривать с Ширихой. Шириха покрутилась на площадке и ушла.
— Я думал, ты наврешь ей, — сказал Стасик.
— Ну ее, — махнул рукой Юрка. — Свяжешься…
Около поселкового уже с час крутился Жорка Ширин. Он думал, что его тоже позовут строить метеостанцию. Но его никто не звал. По-честному говоря, Жорке не так хотелось строить, как — посмотреть в подзорную трубу. Он видел, как поочередно прикладывались к черному окуляру то Юрка, то Стасик.
На Жорку никто не обращал внимания. И тогда он нырнул в свои ворота, а через пять минут снова появился. И не один. С рыжим Тобиком на поводке. Деловито подошел к Тимке Груздю и сказал:
— Вот, привел… Забирайте!
Тимка вытаращил на Тобика глаза и спросил:
— Кого ты привел?
— Не гляди, что неказистая, — сказал Жорка. — Шпионов будет ловить почем зря. Дрессировку прошла. — Он подтолкнул собаку ногой и приказал: — Ищи!
Тобик плюхнулся в пыль и, задрав ногу, принялся ловить блоху.
— Ученый, — сказал Груздь. — Гляди, нашел!
— Даром отдам, — сказал Жорка. — У него кровь гончара…
— Сплавить хочет, — усмехнулся Гусь.
— Замучает собаку, — сказал Стасик и подошел к Жорке: — Отдай мне!
— А в трубу поглядеть дадите? — спросил Жорка, переводя взгляд с Гуся на Стасика.
— Гляди, — пожал плечами Юрка. — Не жалко.
Жорка сунул Стасику поводок в руки и обрадованно поспешил к трубе.
Стасик погладил рыжего Тобика и сказал:
— Он не виноват, что не овчарка… Хоро-о-ший песик!
— Пойдем в гарнизон? — вспомнил Юрка. — Дика проведаем.
— Вот обрадуется, — сказал Стасик. — Он Тобика не тронет?
— Дик добрый, — сказал Юрка. — Он маленьких не трогает.
ЗЕМЛЯНИКА
К Юрке зашел Колька Звездочкин.
— Пошли к Висячему, — сказал он. — Там земляники прорва.
Колька был в синей майке, заправленной в черные драные штаны. На поясе — плетеная корзинка. В корзинке — кружка. Лицо у Кольки черное, над лбом — желтая челка.
Книжку Юрка прочитал, делать было все равно нечего. Стасика увела тетка.
Она баню истопила и вот всех решила вымыть. Она и Юрку позвала, но он отказался. Какая летом баня? Пошел на речку — и мойся сколько хочешь.
— Люблю землянику, — сказал Гусь. — Ее сколько хочешь можно съесть.
— Корзинку возьми, — сказал Колька. — Куда ягоды-то будешь собирать?
— В пузо, — сказал Юрка. — А ты?
Колька удивленно посмотрел на него, усмехнулся:
— Я в корзинку. А потом на вокзале продам. Стакан — три рубля.
— Покупают?
— Еще как… Придет эшелон — с руками оторвут. Я по три продаю, а Жорка по пятерке. И то берут.
Юрка вспомнил, бабка как-то жаловалась, что денег совсем нет. Надо в таком случае подработать. Придет Юрка с вокзала, отдаст бабке деньги. Обрадуется. «Спасибо, — скажет, — Юрушка…»
— Сколько ты стаканов за день собираешь? — спросил он.
— Семь, а то и все десять.
— А двадцать можно собрать?
— Попробуй, — растянул Колька в насмешливой улыбке толстые губы. — Двадцать… Да ты и пять-то не наберешь.
— Наберу, — сказал Гусь. Он нашел в сенях большую корзину, кружку.
— Давай собирать землянику до самого вечера? — предложил Юрка. — Пока видно.
— Ты через два часа взвоешь, — сказал Колька. — Ягоды собирать — это тебе не ракеты в небо пускать.
Они шагали по шпалам. По обе стороны насыпи притих разомлевший от жары лес. На толстых сосновых стволах блестела тягучая смола. На телеграфных проводах, опустив крылья, изнывали ласточки. В такую жару даже им лень было охотиться за мошкарой. Ноги прилипали к теплым, пропитанным мазутом шпалам. На носу у Кольки Звездочкина выступили капельки пота.
— Давай посидим? — предложил Колька.
— Некогда нам рассиживать, — сказал Гусь.
Колька спорить не стал, и они зашагали дальше. Висячий мост виднелся вдали. Он дрожал в сиреневом мареве, словно собирался расплавиться. Чем ближе к мосту — тем он кажется дальше. По мосту медленно проползали небольшие черные и зеленые жуки. Это машины.
Отдохнув в тени железных ферм, ребята поднялись на откос. Тут, сразу за мостом, росла земляника. Крупные красные ягоды с белыми зернышками ловко прятались под листья. Их сразу увидеть было не так-то просто. Мелькнет красная ягода, а нагнешься — нет ее. Спряталась под лист. Гусь сразу же совершил оплошность. Вместо того чтобы класть ягоды в кружку, он стал класть их в рот. Спелая земляника была на редкость вкусной. Юрка, наверное, с полчаса никак не мог остановиться. Ел и ел ягоды. И только когда Колька высыпал в корзинку первую кружку, спохватился и тоже стал собирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79