– Ишь, перевернули все вверх дном, – все тем же насмешливым тоном произнес Бруно. – Это что, у вас, русских, так принято отмечать встречи земляков?
Нажал на кнопку у двери, и скоро появился портье. Окинув взглядом комнату, достал из шкафа метелку, совок и быстро все убрал и расставил по местам. Ни слова не говоря, бесшумно удалился.
«Где же ты, Курт? – мысленно взывал к приятелю Вадим Федорович. – Ох как ты мне сейчас нужен!»
– Ваш приятель-журналист не приедет, – будто прочитав его мысли, сказал Бохов. – Ему сейчас не до вас.
– И все-таки я не понимаю: зачем вам понадобилась вся эта канитель? – пощупав припухшую скулу, проговорил Казаков. – Неужели из-за записной книжки?
– Мы не любим, когда посторонние суют нос в наши дела, – сказал Бруно.
– Я хочу знать подробно, как, где и когда погиб мой отец, – возразил Казаков. – Разве это для меня постороннее дело?
– В эту войну погибли все мои близкие, – продолжал Бохов. – Я с таким же правом могу обвинить в бесчеловечной жестокости вас, русских, англичан, американцев, бомбивших наши города с мирным населением. Ваш отец был разведчик, и он знал, на что идет, забравшись в самое логово противника. Могу сказать, что умер он мужественно. Не каждый способен на подвиг. И надо полагать, задачу он свою в Берлине выполнил, если на розыски его подпольной группы были брошены все силы.
– Где его могила?..
– Мы, немцы, до сих пор не знаем, где могилы наших известных фельдмаршалов, генералов, расстрелянных и повешенных после покушения на Гитлера, – тяжело ронял слова Бруно.
– У меня свои проблемы, – вставил Казаков.
– Не надо трогать могилы мертвых, – сказал Бруно. – Я тоже не знаю, где затерялась в России могила моего отца.
Найденов сидел за столиком и тянул из стакана виски, иногда бросал исподлобья на Казакова неприязненные взгляды. У него была разбита нижняя губа, круглый подбородок стал квадратным. Честно говоря, после такого удара он должен был очутиться в нокауте, однако выстоял, видно, неплохо где-то натренировали его. Помнится, в детстве Игорек Шмелев не отличался силой и ловкостью. И храбрецом не был. Бывало, как начнется драка, так он сразу отходил в сторонку. Издали посмотреть на дерущихся любил.
– Вадим, скажи честно: ты ведь завидуешь тем, кто живет за границей? – миролюбиво заговорил Найденов. – Ты поездил по белу свету; и можешь сравнить, как люди живут у вас, в СССР, и за рубежом. Вы кичитесь своими успехами, якобы лучшей в мире социалистической системой, а в магазинах ничего отечественного не покупаете – давитесь в очередях за импортными товарами… Что на тебе надето русского? Куртка – западногерманская, полуботинки – финские, рубашка – чешская… Разве что исподнее, которое не видно. Разве можно сравнить зарубежный магнитофон или транзисторный приемник с отечественными? А телевизоры? Да что ни возьми, все у вас делают хуже. А ты хоть задумывался: почему такое положение? Нет конкуренции, на предприятиях работают неквалифицированные рабочие, директора заводов и фабрик не могут уволить пьяниц и бездельников. Как же, тут же вступится профсоюз! А ручонки по понедельникам у работничков трясутся – вот и лепят брак. Не зря же стараются покупать машины, холодильники, бытовую технику, собранную в середине месяца, потому что в конце все делается тяп-ляп, лишь бы план выполнить, иначе премии не будет…
– Я думал, ты убежал из СССР по идейным убеждениям, – как говорится, яблоко от яблони… А ты просто мещанин, обыватель, которого иностранные витрины с ума сводят. То-то и толкуешь все время про шмотки и транзисторы…
– Бытие определяет сознание, – ухмыльнулся Игорь Иванович. – Так ведь утверждал ваш великий идеолог Маркс?
– «Худая та птица, которая гнездо свое марает», – говорят у нас в народе, – сказал Вадим Федорович. – . И еще: «В какой народ придешь, таку и шапку наденешь».
– Я пословицы тоже знаю: «Любит и нищий свое хламовище», – усмехнулся Найденов. – Не самостоятельно ты мыслишь, а по шаблону.
– Прибереги свое красноречие для очередной антисоветской передачи, – сказал Казаков. – Вот уж они у вас все делаются по одному шаблону.
– Все-таки слушаешь? – рассмеялся Игорь Иванович.
– Пустой разговор, – вмещался Бруно. – Я тоже вспомнил русскую пословицу: «Каждый кулик свое болото хвалит». – Он повернулся к Казакову и холодно взглянул на него: – Боритесь на здоровье с недостатками, вы боретесь с ними, как и с пережитками прошлого, вот уже седьмой десяток лет, а толку что-то мало… Бушмен, который ходит в Африке голым, не променяет свой шалаш из пальмовых листьев на небоскреб в Нью-Йорке… Каждому свое.
– Я предпочитаю квартиру с кондиционером здесь, чем вонючую коммуналку в Москве, – вставил Найденов.
– Вы, Бруно, правильно сказали: каждому свое… – начал Вадим Федорович. – Так на воротах концлагерей было написано.
– Так сказано в Библии, – усмехнулся тот.
– Я ведь вам не навязываю свои убеждения, идеи, – продолжал Казаков. – Зачем же меня агитировать?
– Вы не нужны нам, Вадим Федорович, – рассмеялся Бруно. – У нас достаточно преданных людей, которые нам служат верой-правдой. И я вас не агитирую, а предупреждаю: не суйте носа в наши дела. Пишите повести-романы, но не лезьте туда, куда вход запрещен. – Бохов бросил выразительный взгляд на Найденова, коротко распорядился: – Отвези нашего милого гостя в гостиницу.

* * *

В номере его ждал расстроенный Курт Ваннефельд.
– Меня задержал на шоссе полицейский патруль, якобы за превышение скорости, и промариновали в участке два часа, – мрачно заявил он.
– Ничего нового и я не узнал, – вздохнул Вадим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229