– Навар без булды. Четыреста процентов гарантирую.– Рувимчик знает, что говорит, – пояснил Дема. – Он в этом бизнесе с колыбели.– В каком бизнесе?Дема покосился на спящую красавицу.– "Травка", чудак. При этом без всяких приколов.Напрямую.– Круто, – кивнул Иван; – Но я – пас.– Слабо, что ли?Иван поднял на него холодный взгляд, и старый кореш нервно хихикнул:– Шутю, шутю! Не хочешь, не надо. Пацанов хватает нуждающихся.Закопошилась девица на полу, отворила пустые подрисованные глаза:– Мальчики, помираю. Дайте глоточек.Рувимчик, не глядя, протянул ей открытую бутылку портвейна. Девица запрокинула голову и жадно забулькала. Снаружи возник покупатель и попросил две пачки "Кэмела". Первый покупатель за полчаса. Это была еще одна из маленьких тайн рынка, неразгаданная Иваном.Откуда бралась прибыль в "комках" при таком спросе?Девица, утерев рот ладошкой, капризно протянула:– Где же моя юбка? Эй, кобели! Куда дели юбку?Дема деловито поинтересовался у однокашника:– Не хочешь с утра разговеться? Очень полезно для здоровья.– Черт поганый! – завопила девица. – Ты чего за меня распоряжаешься?! Ты что, меня купил?Рувимчик сказал примирительно:– Не надо шуметь, Ниночка. Люди мимо ходят, чего подумают. Мы же тебе дали пятьдесят штук, разве мало?– За пятьдесят штук, – злобно прошипела Ниночка, – кобылу трахай в своем Мелитополе, чурка вонючая! А я…Досказать не успела, потому что Рувимчик с короткого взмаха вмазал ей ребром ладони по губам. Иван отставил пиво и со словами: "Как-то у вас душно, братцы!" выскользнул из палатки. Не успел прикурить, следом вылетела Ниночка с юбкой в руке и с окровавленным ртом. Иван загородил ее от прохожих, пока она одевалась, и дал платок, чтобы вытерла кровь. Пошли рядом по набережной. Девушка то и дело спотыкалась и хватала Ивана за локоть.– Тебя как зовут?– Иван.– Слушай, давай выпьем где-нибудь, а то меня всю трясет.По пути как раз попался шалманчик, в котором подавали горячие сосиски, а также пиво и коньяк. Столики на открытом воздухе.– Учти, я угощаю, – предупредила Нина.– Да мне ничего не надо. Посижу с тобой просто так.Он донес до столика коньяк, пиво и сосиски. Кроме них, клиентов не было.После коньяка Нина действительно немного успокоилась, а то ее колотило как в лихорадке. Лицо у нее было нежное, симпатичное, с задорным прищуром, но чересчур озабоченное. Обыкновенно Иван сторонился припадочных девах, сшивающихся в "комках".– Какие ублюдки, да?! – сказала Нина. – Ты тоже с ними заодно?– Я сам по себе.– Знаешь, почему я к тебе потянулась?– Почему?– У тебя глаза хорошие. Ты не такая свинья, как они. Можешь отомстить за меня?– Как это?– Поклянись, что отомстишь!– Клянусь, – сказал Иван. На набережную свежо тянуло ветерком от Москвы-реки, и солнышко проглядывало сверху как-то по-особенному ласково.Нина объяснила, что ему необходимо сделать. Он должен подстеречь Рувимчика поздно вечером возле его дома, в удобном месте, которое она заранее покажет.Рувимчик возвращается домой всегда точно в половине первого, потому что у него в квартире живет какая-то приезжая телка, которая сечет его по минутам. Рувимчик никого не боится, кроме своей телки. Иван должен его подстеречь и по-тихому замочить.– Согласен? – настороженно спросила Нина, пронзая насквозь бедовым пьяным взглядом.– Конечно, согласен. Только не пойму, за что ты на него так взъелась? Неужто из-за одной оплеухи?– Не только из-за этого. Он, гнида поганая, обращается со мной, как со скотиной, а обещал… Он мне про эту телку ничего не говорил, так пел, так пел!Я уши и развесила. Стала бы я с ним по всем углам шарашиться, с трихомонозой вонючей. Он знаешь сколько бабок имеет на своей "травке"? Но на мне он осекся.Я не подстилка.– Он что, обещал жениться?– Пошел он со своей женитьбой! Обещал квартиру снять – раз. Шубу купить – два. А оказалось, я для него тряпка половая, чтобы ноги вытирать. Но у меня своя гордость есть, как ты думаешь?– Так это сразу видно, – признал Иван. – Но все-таки, может, не стоит так уж сгоряча мочить? Может, изувечить для начала. Вдруг он одумается?– Я тебе нравлюсь?– Еще бы.– Не врешь?– Да нет, ты красивая женщина.– Ну вот, – сказала она удовлетворенно. – Сделаешь, и я вся твоя. В любом месте, сколько хочешь раз.– Заманчиво, – задумался Иван. Нина допила коньяк, а он отхлебнул пива. Некоторое время они молча, будто в сонной одури, любовались белым катером, который выгребал на середину реки, обвешанный рекламными плакатами. Отсюда, издалека, можно было разобрать только один: "У МММ – нет проблем".– Ладно, – сказал Иван. – Поехали, провожу домой, а вечером позвоню.Нина уткнулась носом в пустой стакан и вдруг разрыдалась.– Ты чего?Оказалось, ей некуда идти. Из квартиры ее не далее как сегодня утром вышвырнул пьяный безумный отец, вдруг взбесившийся якобы оттого, что она не ночевала дома. Но это была просто придирка, повод. На самом деле он терроризировал и ее и мать из-за того, что на своем говенном заводе зарабатывал двести тысяч в месяц и еле сводил концы с концами, тогда как у них с матушкой иногда водились крупные бабки. По своей "совковой" психологии вот именно этого он не мог им простить. Из ее слезного бормотания Иван понял только одно: после того как разделается с Рувимчиком, ему неминуемо предстояло мочить и батюшку-тирана.– Чего же ты такая свирепая, Нин, – осудил ее Иван. – Только один у тебя приговор: мочить и мочить.Да так мы с тобой пол-Москвы перемочим.– Купи еще коньяку. У тебя деньги есть?Пока ходил к окошечку раздачи, обдумал создавшееся щекотливое положение. Бросить пьяную потаскушку посреди Москвы было как-то не по-мужски, вроде она ему как бы и доверилась;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117