Только хрупкий отсвет какого-то давнего воспоминания в сердце. Сомнамбулически двигаясь, вернулась к каморке, где остались дети. По пути отдала сигареты рабочим.— Слушай, сеструха, — спросил один, — ты не в курсе, чего ток вырубили?— Когда?— Да только сейчас.— Нет, не знаю, — Лиза нырнула за дверь.Девочка дремала, притулившись к стене, Сенечка встретил укором:— Побег так не делают, тетя Лиза. Можно зашухариться.Лиза подсадила его на скобу и велела карабкаться наверх, но ему мешало одеяло.— Кинь вниз, — сказала Лиза.Освобожденный, мальчик, как обезьянка, взлетел до самого света.— Стой, — окликнула Лиза. — Погляди, есть там кто или нет. Только не высовывайся.Мальчик через минуту сообщил:— Плохо видно. Радиус обзора маленький. Вроде чисто.— Вылезай — примешь Наташу.Еще несколько усилий — и все трое очутились на свежем воздухе, где Лиза заново туго закутала ребятишек в одеяла. Наташа восторженно пропищала:— Мы на воле, да, тетя Лиза?— А где же еще?— И нас не усыпят?Ей ответил Сенечка:— Ты бы, Наталья, попридержала язычок. Сейчас, честное слово, не до тебя.— Я вообще не к тебе обращаюсь, — обиделась девочка. — Я с тобой, может быть, и дружить не буду.— Почему? — удивился мальчик.— Потому что ты грубый. Я в тебе еще раньше разочаровалась.Лиза посадила девочку на плечо, велев держаться за шею, в одну руку взяла чемоданчик, другой сжала податливую Сенечкину ладошку. Так и пошли через парк, словно на прогулке. Осторожно Лиза оглянулась: охранники суетились, к фургонам бежали шофера, в их сторону никто не смотрел.Вскоре добрались до лаза в больничной стене — несколько выбитых кирпичей, раскуроченная арматура — никакой забор на Руси не обходится без таких дыр.Еще рывок — и они на шоссе, огибающем больницу.Тут ей опять повезло: подкатил частник на красном "жигуле" — солидный дядек в дубленке и дорежимном "пирожке". Сразу видно, не вор, на бензин зарабатывает. Лиза опустила девочку на снег, подошла к готовно распахнутой дверце, нагнулась и завела с частником разговор.— У меня затруднение, милый человек.— Что такое?— Надо эту малышню подбросить, а я не могу отлучиться. Дежурство.Ее обворожительная, солнечная улыбка произвела на "пирожка" сильное впечатление. Но коммерция есть коммерция.— Куда везти?Лиза назвала адрес "Русского транзита".— Сколько дашь?Лиза отслюнила из кошелька две стотысячных купюры. Это больше чем достаточно, но не настолько, чтобы мужик заподозрил неладное.— Кто там их встретит, что ли?Лиза объяснила, что детей следует передать директору фирмы Сергею Петровичу Лихоманову или его секретарше, но для него же.— Это не все, милый господин. Вот вам мой телефон, пожалуйста, позвоните, как доехали. Можно попозже вечером. Вас не затруднит?— Не беспокойтесь, — улыбнулся водила. — Доставлю в целости и сохранности. Вечером — это во сколько?— Да хоть до ночи.— Вас понял, сажайте свой детсад.Наташа все же устроила каприз: с неожиданной силой вцепилась в ее руку.— Не бросайте нас, тетя Лиза, пожалуйста, не бросайте!В негромкой мольбе было столько отчаяния, как в загробном хоре, но Лиза осталась холодна.— Хочешь вернуться обратно, Наталья?Девочка, задрожав, клетчатой рыбкой нырнула в салон. Сенечка солидно покашлял:— Все в порядке, тетя Лиза, я присмотрю за малышкой.И они уехали.Лиза взглянула на небо: ближе к вечеру оно покрылось каким-то сизым налетом, как перед радиоактивным дождем.Ганя Слепень встретил ее в холле. Против обыкновения был не пьянее, чем с утра.— Тебя где носило, засранка?— Ты мне не муж, чтобы спрашивать.— Если бы я твоим мужем был, давно бы убил...Он загораживал ей проход. Лиза отметила, что в морге народу поубавилось: ни голосов, ни толкотни, ни машин на улице. Похоже, действительно, отбой, надолго ли? Чтобы увериться в этом, надо повидать еще одного человека, и быстро смываться. Такое везение, как сегодня, не может длиться вечно. Оно и так затянулось. Как только обнаружат мертвую Клементину и полуживого Крайнюка, начнется вселенский хипеж. Хорошо бы успеть до этого срока. Хорошо бы вырваться отсюда с головой на плечах.— Дай пройти, — попросила смиренно. — Потом поговорим.— О чем говорить? Натешилась с боссом, да? А я за тебя вкалывай, да?Пошел на нее враскачку, загребая воздух здоровенными клешнями, и Лиза, нырнув под его руку, побежала к вешалке. Там оказалась, как в ловушке, и Ганя восторженно загудел:— Во, курочка, допрыгалась! Сейчас мы тебя на кол усадим.Она успела бы достать пистолет, но не хотела его убивать.— Ты что же, совсем одичал? — Лиза покосилась на керамическую вазу с мохнатым кактусом. Ганю погубила мания мужского превосходства. Он очарованно глядел, как она расстегнула кожушок и рванула ворот рубашки, открывая ослепительную, золотистую грудь.— Давай, — пролепетала безнадежно, — давай, раз не терпится.Заминка вышла ему боком. Лиза, жалобно улыбаясь, маня кавалера, шагнула ближе к вазе, загребла ее левой рукой и раскрутила Гане в лоб, как метательный диск. Звук получился негромкий, сочный, словно гроб опустился в могилу, но результат превзошел все ожидания. Ганя заухал, замычал, стряхивая с очумелой башки кактус вместе с черепками, словно стал жертвой землетрясения. Лиза помчалась к двери, прихватив с полу чемоданчик.В подсобке быстро переоделась — спортивный костюм, заячья шубка, — побросала в сумку самое ценное, что хранила в морге, сверху положила пистолет. Мельком глянула в стенное зеркальце — вид взъерошенный, помятый, но просветленный. Расторопная молодуха, за которой погнались черти. Прихватила с собой кочергу — каленый железный прут с крючком на конце, страшнее оружия не бывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109