ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вероятно,
на этот след субъективности, на который можно указать, но которого нет,
ссылался Герман Вайль (Hermann Weyl) в своем конструктивистском описании
математического субъекта, когда он охарактеризовал исток координат,
обозначаемый 0 на линии и (0,0) на поверхности, как "необходимый остаток
угасающего эго"3.
Ноль, соответственно, обозначает разные типы "ничто": ничто как
указание на отсутствие, ничто как цифру и ничто как место "угасающего эго",
то есть точку, в которой находится несуществующий субъект счета.
Вопрос, который труден для воображения: как эти три "ничто" совмещаются
в одной фигуре? Или, иными словами, каким образом знак отсутствия может быть
позитивным знаком -- числом? Как он может быть неким "качеством" в
хармсовском понимании этого слова -- то есть позитивным присутствием,
возникающим из отрицания, уничтожения, гибели?
Хармс пытается представить себе числовой ряд, позитивно основывающийся
на ноле. Если "нуль" есть основание числового ряда, а числовой ряд не имеет
ни начала ни конца, то ряд этот теряет качества "единичности" и приобретает
качества "нуля". Напомню формулировку Хармса:
Тогда одно ничто есть что-то. Тогда что-то, что нигде не начинается и
нигде не кончается, есть что-то, содержащее в себе ничто.
Качество и есть позитивность, возникающая из отрицания. Числовой ряд,
основанный на "нуле", поэтому это не просто "ничто" -- это "что-то", но это
"что-то", содержащее в себе "ничто".
Существенно, что это "что-то" и это "ничто" совпадают в некой срединной
точке, которая является Истоком (основанием). Эта ситуация отсылает к уже
рассматривавшейся проблеме истока дискурса у Хармса, к тем текстам, в
которых Хармс описывает блокировку речи.
___________________
3 Rotman Brian. Signifying Nothing: The Semiotics of Zero. New
York: Saint Martin Press, 1987. P. 13.
Вокруг ноля 293
Напомню тот фрагмент из письма Поляковской, в котором Хармс сообщает:
И вдруг я сказал себе: вот я сижу и смотрю в окно на... Но на что же я
смотрю? Я вспомнил: "окно, сквозь которое я смотрю на звезду". Но теперь я
смотрю не на звезду. Я не знаю, на что я смотрю теперь. Но то, на что я
смотрю, и есть то слово, которое я не могу написать (ПВН, 460).
Слово, которое не может назвать Хармс, -- это "звезда", это точка, в
которую оно спрессовалось. Но это и "нуль". То есть срединный исток, который
есть "что-то", содержащее в себе "ничто". Ноль в такой перспективе может
действительно пониматься как исток дискурса, исток, пребывающий в области
отрицания и беспамятства.
3
Бесконечность, возникающая как безудержная прогрессия единств, нам
недоступна -- она ничто. Но есть возможность сделать эту потенциальную,
основанную на постоянной прогрессии бесконечность актуальной, обозримой.
Превращение потенциальной бесконечности в актуальную также может пониматься
как превращение "ничто" в "что-то". Понятие актуальной бесконечности
исключительно важно для Хармса. Она достигается заменой бесконечной
прогрессии, как бесконечной прямой, фигурой круга или шара. Вот формулировка
этого решения в трактате "Нуль и ноль":
Должен сказать, что даже наш вымышленный солярный ряд, если он хочет
отвечать действительности, должен перестать быть прямой, но должен
искривиться. Идеальным искривлением будет равномерное и постоянное и при
бесконечном продолжении солярный ряд преобразится в круг (Логос, 116).
В данном рассуждении ключевые слова: "если он хочет отвечать
действительности". Бесконечную линию можно свернуть в круг таким образом,
что вся кривая станет обозримой. Потенциальная бесконечность перейдет в
актуальную, соотнесется с "действительностью". В трактате "О круге" (1931)
Хармс дает дополнительное пояснение:
Прямая, сломанная в одной точке, образует угол. Но такая прямая,
которая ломается одновременно во всех своих точках, называется кривой.
Бесконечное количество изменений прямой делает ее совершенной. Кривая не
должна быть обязательно бесконечно большой. Она может быть такой, что мы
свободно охватим ее образом, и в то же время она останется непостижимой и
бесконечной. Я говорю о замкнутой кривой, в которой скрыто начало и конец. И
самая ровная, непостижимая, бесконечная и идеальная замкнутая кривая будет
КРУГ (Логос, 117).
То, что круг является моделью бесконечности, ясно из того, что он, как
и бесконечная прямая, не имеет ни начала ни конца, что форма его совершенна.
Особое значение в бесконечности, свернутой в круг, имеет понятие точки.
294 Глава 10
Хармс начинает с того, что прямая, сломанная в одной точке, образует
угол. Для того чтобы образовался круг, кривая должна сломаться во всех своих
точках. Но может ли быть такое условие выполнено? Если точка -- "это
бесконечно несуществующая фигура", которая не имеет протяженности, то мы не
можем сломать прямую во всех ее точках. Ведь точек в прямой будет бесконечно
много. Любая точка (если предположить, что она имеет пространственную
протяженность) в такой перспективе может быть поделена на еще более мелкие
составляющие. Именно это имеет в виду Хармс, когда утверждает, что
"бесконечное количество изменений прямой делает ее совершенной". Поэтому
круг -- это фигура недостижимая, потенциальная. А достижение круга
предполагает бесконечное дробление точек, его составляющих.
Сама по себе эта "работа" бесконечного членения создает новую картину
соотношений единицы и нуля. Вспомним, что такое членение у Хармса, как
работает его членящая сабля -- единица?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
на этот след субъективности, на который можно указать, но которого нет,
ссылался Герман Вайль (Hermann Weyl) в своем конструктивистском описании
математического субъекта, когда он охарактеризовал исток координат,
обозначаемый 0 на линии и (0,0) на поверхности, как "необходимый остаток
угасающего эго"3.
Ноль, соответственно, обозначает разные типы "ничто": ничто как
указание на отсутствие, ничто как цифру и ничто как место "угасающего эго",
то есть точку, в которой находится несуществующий субъект счета.
Вопрос, который труден для воображения: как эти три "ничто" совмещаются
в одной фигуре? Или, иными словами, каким образом знак отсутствия может быть
позитивным знаком -- числом? Как он может быть неким "качеством" в
хармсовском понимании этого слова -- то есть позитивным присутствием,
возникающим из отрицания, уничтожения, гибели?
Хармс пытается представить себе числовой ряд, позитивно основывающийся
на ноле. Если "нуль" есть основание числового ряда, а числовой ряд не имеет
ни начала ни конца, то ряд этот теряет качества "единичности" и приобретает
качества "нуля". Напомню формулировку Хармса:
Тогда одно ничто есть что-то. Тогда что-то, что нигде не начинается и
нигде не кончается, есть что-то, содержащее в себе ничто.
Качество и есть позитивность, возникающая из отрицания. Числовой ряд,
основанный на "нуле", поэтому это не просто "ничто" -- это "что-то", но это
"что-то", содержащее в себе "ничто".
Существенно, что это "что-то" и это "ничто" совпадают в некой срединной
точке, которая является Истоком (основанием). Эта ситуация отсылает к уже
рассматривавшейся проблеме истока дискурса у Хармса, к тем текстам, в
которых Хармс описывает блокировку речи.
___________________
3 Rotman Brian. Signifying Nothing: The Semiotics of Zero. New
York: Saint Martin Press, 1987. P. 13.
Вокруг ноля 293
Напомню тот фрагмент из письма Поляковской, в котором Хармс сообщает:
И вдруг я сказал себе: вот я сижу и смотрю в окно на... Но на что же я
смотрю? Я вспомнил: "окно, сквозь которое я смотрю на звезду". Но теперь я
смотрю не на звезду. Я не знаю, на что я смотрю теперь. Но то, на что я
смотрю, и есть то слово, которое я не могу написать (ПВН, 460).
Слово, которое не может назвать Хармс, -- это "звезда", это точка, в
которую оно спрессовалось. Но это и "нуль". То есть срединный исток, который
есть "что-то", содержащее в себе "ничто". Ноль в такой перспективе может
действительно пониматься как исток дискурса, исток, пребывающий в области
отрицания и беспамятства.
3
Бесконечность, возникающая как безудержная прогрессия единств, нам
недоступна -- она ничто. Но есть возможность сделать эту потенциальную,
основанную на постоянной прогрессии бесконечность актуальной, обозримой.
Превращение потенциальной бесконечности в актуальную также может пониматься
как превращение "ничто" в "что-то". Понятие актуальной бесконечности
исключительно важно для Хармса. Она достигается заменой бесконечной
прогрессии, как бесконечной прямой, фигурой круга или шара. Вот формулировка
этого решения в трактате "Нуль и ноль":
Должен сказать, что даже наш вымышленный солярный ряд, если он хочет
отвечать действительности, должен перестать быть прямой, но должен
искривиться. Идеальным искривлением будет равномерное и постоянное и при
бесконечном продолжении солярный ряд преобразится в круг (Логос, 116).
В данном рассуждении ключевые слова: "если он хочет отвечать
действительности". Бесконечную линию можно свернуть в круг таким образом,
что вся кривая станет обозримой. Потенциальная бесконечность перейдет в
актуальную, соотнесется с "действительностью". В трактате "О круге" (1931)
Хармс дает дополнительное пояснение:
Прямая, сломанная в одной точке, образует угол. Но такая прямая,
которая ломается одновременно во всех своих точках, называется кривой.
Бесконечное количество изменений прямой делает ее совершенной. Кривая не
должна быть обязательно бесконечно большой. Она может быть такой, что мы
свободно охватим ее образом, и в то же время она останется непостижимой и
бесконечной. Я говорю о замкнутой кривой, в которой скрыто начало и конец. И
самая ровная, непостижимая, бесконечная и идеальная замкнутая кривая будет
КРУГ (Логос, 117).
То, что круг является моделью бесконечности, ясно из того, что он, как
и бесконечная прямая, не имеет ни начала ни конца, что форма его совершенна.
Особое значение в бесконечности, свернутой в круг, имеет понятие точки.
294 Глава 10
Хармс начинает с того, что прямая, сломанная в одной точке, образует
угол. Для того чтобы образовался круг, кривая должна сломаться во всех своих
точках. Но может ли быть такое условие выполнено? Если точка -- "это
бесконечно несуществующая фигура", которая не имеет протяженности, то мы не
можем сломать прямую во всех ее точках. Ведь точек в прямой будет бесконечно
много. Любая точка (если предположить, что она имеет пространственную
протяженность) в такой перспективе может быть поделена на еще более мелкие
составляющие. Именно это имеет в виду Хармс, когда утверждает, что
"бесконечное количество изменений прямой делает ее совершенной". Поэтому
круг -- это фигура недостижимая, потенциальная. А достижение круга
предполагает бесконечное дробление точек, его составляющих.
Сама по себе эта "работа" бесконечного членения создает новую картину
соотношений единицы и нуля. Вспомним, что такое членение у Хармса, как
работает его членящая сабля -- единица?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185