Нас молча проводили до командиров и только в толпе кто-то перемолвился в полголоса по поводу Мурзика.
Кабинет наверняка раньше принадлежал начальнику тюрьмы – судя по количеству телефонов, кожаных кресел и портретов Дзержинского.
За столом с расстеленной картой Москвы сидел усталый капитан.
Рядом с ним, присев на край стола и как бы показывая свое пренебрежение к другим и тонко так намекая, кто на самом деле здесь хозяин, расположился в непринужденной позе молодой лейтенант в неестественно чистой и подтянутой форме с малиновыми кубарями.
С другой стороны стола устало сидел весь запыленный немолодой офицер (как я узнал потом – старший политрук), и непрерывно трясший головой, и прочищая правое ухо пальцем.
Мне показалось что в кабинет они пришли только перед нами и видимо участвовали в бое (во всяком случае многие из них) .
Вперед вышел Сенцов и начал докладывать:
– Товарищ командир! Ваше приказание выполнено! Неизвестные доставлены!
Капитан рассеяно посмотрел сквозь нас, и взгляд его был тяжел от неизвестных нам забот и тревог. Политрук продолжал трясти ухо.
Первый подал голос лейтенант:
– Кто такие?
– Начальник спецкоманды, инженер Иванов, – на этот раз я не соврал – мы с Мурзиком были слишком уж commandos, инженером я был на самом деле, а «Иванов» была, так сказать, подпольная кличка.
Но лейтенанту видимо наша правда была не нужна – его интересовали другие материи!
– Ваши документы?
– Началось! – тихо, но отчетливо услышал я недовольный возглас Сенцова и уже намного громче, что бы все слышали добавил. – Их документы на улице в раскоряку лежат!
– Разговорчики! – незло оборвал его слишком быстро включившийся в действительность капитан, – Можете идти, Сенцов.
А в сторону лейтенанта просительно, но твердо произнес:
– Полегче.
Прохавав ситуацию, я начал куражится:
– Сначала представьтесь вы!
– Командир 345 стрелкового полка, капитан Сидоров!
– Комиссар полка, старший политрук Непомнящий.
– Оперуполномоченный Центрального Управления НКВД Копыто – закончил лейтенант и победно посмотрел на нас.
Я было открыл рот, но меня опередили:
– А документы у вас имеются? – спросила злобная Мурзилка. (Мало ей застенков Лубянки!)
Опер хмыкнул и небрежным движением достал «ксиву».
– Спасибо, не надо, мы вам верим! – по-домашнему ответил ему я.
– Доверяй, но проверяй! – ответил лейтенант и зло засмеялся.
– Правильно, сразу видна чекистская закалка! – миролюбиво сказал я. – Но? к сожалению? нам нечем вас порадовать – уходя на задание, мы оставляем документы в сейфе у начальства!
– А кто, если не секрет, ваше начальство? – его рука легла на ближайший телефон, а у меня внутри все похолодело.
– Да ладно тебе, лейтенант, все равно связи нет! – устало сказал капитан.
– Оперуполномоченный НКВД! – строго поправил его Копыто, но капитан только поморщился:
– Не видишь что люди устали?
– Правильно! – поддакнул строго я. – Лучше б подумали об охране спецкоманды и вообще хорошо б покушать и помыться!
Мурзила было открыла рот по поводу рациона и горячей воды, но с треском распахнулась дверь, и голос Сенцова объявил:
– Опять прут!!!
На этот раз пистолет Мурзилке я не дал!
Мы сидели на верхнем этаже, и своим «пуляньем» она запросто могла нас демаскировать.
Немцы, удивленные прошлым погромом, бросили в бой все что имелось под рукой (15 танков и мотопехоту) , но с моим «игровым компьютером», да после хорошей тренировки в детстве в игру «Tank Abrams», работы составило на пять минут!
Но только я решил перекурить и сидел, выбирая из протянутых со всех сторон кисетов тот, в котором могли оказаться по случайности сигареты «Салем», как немцы опять решили поразить нас теперь уже своей организованностью и оперативностью.
Так как нетрудно было предположить, что на ближайших километрах фронта не осталось ни одного здорового танка, то немцы вызвали авиацию!
– Воздух!!! – заорал у меня над ухом какой-то надо думать дежурный по атмосфере!
Видимо, я все же нагнал определенного страха на «оперлейтенанта» и тут же на меня накинулись, надо думать, ответственные за мою безопасность и давай тащить в подвалы НКВД!
Я хоть человек и тактичный, но этого не люблю!
И со всей мочи как гаркну (а глотка у меня лужена была в Иерихоне!) :
– Молчать! С-м-и-р-н-а!
Одновременно со мной завизжала Мурзилка, которая всегда боялась щекотки, и да так все это было вовремя и здорово, что многие наймиты ГПУ, подумав, что уже бомбят, повалились на пол.
– Где здесь лестница на крышу?
– Не положено! Там! – пробормотал вечно недовольный всем Сенцов, заодно исполнив одновременно оба долга перед Родиной и совестью!
На крыше было хорошо, но я все же строго спросил:
– Ну где здесь ваш обещанный воздух?!
– Вон! Летять сволочи! – Подбежавший «молодой» со страху пригнулся, выставив вперед винтовку.
Со стороны Кремля и вправду приближалось множество черных точек.
– Всем посторонним покинуть помещение, – заорал я и сам схватив за плечо молодого, гнусным голосом приказал:
– А ты останься, будешь сбитых немцев считать!
Молодой от страха за оказанное доверие еще больше присел и максимально упер в небо свою грозную винтовку со штыком.
– Да отойди ты от меня подальше и не мешай! – попросил его отечески я и крикнул вдогонку остальным:
– Сенцов! Присмотри за Анжелкой!
Если честно сказать, то я здорово рисковал, так как не знал радиуса действия моей пушки!
Но надо было все равно когда-нибудь пробовать, не то непрерывными бомбежками немцы доконали бы нас в пару дней.
С другой стороны, я все-таки надеялся на благоразумие второго интеллекта, и если быть до конца честным – уж очень хотелось самолеты пострелять!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65