Уж не ты ли сам собираешься мотаться по стране при существующей пропускной системе?
– Правильно. Меня тут же загребут. Но ты забыла, что здесь должен существовать другой Димик, которому сейчас двадцать один год и на все наплевать.
– Ты хочешь сказать, что ты его уговоришь смотаться?
– Конечно же нет. Он, я в этом уверен, никуда не собирается сматываться, но он будет не против заработать на этом немного денег, и потом у него есть кое-какие друзья.
– Ну, предположим, друзья ему помогут…
– Не предположим, а я уверен, что друзья ему помогут.
– Но за какие деньги они купят эти микросхемы?
– Одна микросхема стоит 50 копеек, а у нас с тобой в чемоданах лежит двадцать тысяч рублей.
– Девятнадцать тысяч девятьсот семьдесят пять рублей!
– А куда делся четвертной?
– Я купила «Шанель № 5».
– Транжирка!
– Гнус!
– Продолжаем разговор. На наши «чемоданные» можно купить сорок тысяч микросхем и продать их оптом за четыреста тысяч.
– А кто их купит?
– Любая радиомастерская, понемногу, конечно!
– А дальше что?
– Дальше наш юный Димик положит в кубышку двести тысяч, а на остальные закупит четыреста тысяч микросхем.
– И продаст их за четыре миллиона.
– Ага!
– И его не загребут?
Я почесал правой рукой левое ухо через макушку и с неохотой признал, что Мурзилка иногда бывает не в меру прозорливой.
– Ну, мы еще более детально рассмотрим операцию по сбыту микросхем.
– Ладно, предположим все пройдет нормально, он заработает кучу денег и получится, что вся эта затея с нашими мытарствами была организована только за этим?
– Да нет! Микросхемы пустят в дело, то есть вставят в телевизоры и в приемники, и народ узнает правду.
– И что дальше?
– Эпоха гласности! Плюрализм мнений!
– Пять лет каторги с конфискацией имущества!
– Да ладно тебе. Всех не пересажаешь. А потом достаточно выпустить этого джина из бутылки – и процесс станет необратимым.
– Мы его из бутылки, а нас в Бутырку?!
– А мы на кнопочку, да на зеленую.
– А из кулона выскочит птичка и скажет нам «Ку-ку» .
– Ну, я так не играю. Мы все сделали по сценарию и нам за это «ку-ку?» А потом, нам ведь никто не может помешать смотаться отсюдова сразу же после того, как мы передадим ему приемник.
– Ага! Мы ему его отдадим, проинструктируем, кулон не сработает, и мы останемся здесь без денег и без приемничка.
– А мы его у него заберем обратно.
– Так он тебе и отдаст.
– Ну, тогда он с нами поделится деньгами.
– Это ты-то поделишься?
– Вот это я могу точно гарантировать, что деньгами он с нами поделиться. Я его знаю.
– Хоть это-то утешает! – грустно вздохнула Мурзилка.
– Ну как ты, согласна с моим планом? – спросил ее я.
– Можно попробовать, только не надо спешить и надо все еще раз продумать поточней.
– Маленькая, – с умилением произнес я, – я всегда подозревал, что под истинно ангельским и непорочным твоим обликом скрывается настоящая аферистка.
– Гнус!
Бац! Бум! Дзинь!
К моему дому мы подъехали на такси, но вышли чуть не доезжая до него. Обойдя дворами, мы подошли с тыльной стороны, куда выходили окна моей квартиры. По моему расчету, в это воскресное утро я должен быть дома, а мать должна была отдыхать где-нибудь на природе. Но я все же решил подстраховаться и выполнил полный комплект разведывательных манипуляций.
Войдя в скверик, мы с Мурзиком уставились на мой балкон. На балконе сидел я собственной персоной и курил козью ножку. Одет я был буднично и по-домашнему – в одних семейных трусах и даже в скверик достигал запах куримой мной махорки. Мурзик сильно сжала мою ладонь и засопела.
– Ты чего? – спросил я.
– Два Димика… – ответила мне Мурзилка, и я понял, что только сейчас она поверила, что мы на самом деле провалились во Время.
– Не боись, он тоже хороший, – успокоил ее я.
– Если он такой же хороший, как и ты, то мне страшно, – сказала Мурзилка и отпустила мою руку.
– Если я до сих пор тебя не съел, то он тоже не съест, – подбодрил ее я, а Димик на балконе смачно сплюнул вниз и начал громко с кем-то ругаться в квартире.
– Там кто-то еще есть?
– Ну, судя по ругани, это не мать. Давай, сходи и разведай, а я постою выше этажом.
– А что я должна спросить у него?
– Спроси мою мать и по нахалке постарайся зайти в квартиру посмотреть кто там есть.
Разработав этот коварный виртуозный план, мы отправились на встречу с моей молодостью. Стоя на шестом этаже, я услышал, как Мурзилка вошла в квартиру и минут пять не появлялась. Меня уже посетило беспокойство за ее сохранность, как вдруг я услышал звук открываемой двери и ее голос:
– Димик, иди сюда.
В квартире меня ожидал сюрприз, от которого мне чуть не стало плохо.
Димик продолжал сидеть на балконе, судя по клубам дыма и крикам: «Ну, кого там черт еще принес?», а посреди комнаты стояла моя бывшая первая семнадцатилетняя жена…
Я с ней познакомился летом 1979 года, и мы только начали с ней жить. Я, конечно, помнил, что она была очень даже ничего, и даже по прошествии стольких лет продолжал с теплом и грустью о ней вспоминать, но увидев вновь юной и почти непорочной, я был поражен ее красотой, и забытое, а вернее даже стертое временем чувство опять нахлынуло на меня…
Мы стояли друг против друга: с одной стороны я и Мурзик, с другой – молодые.
Молодой я и моя бывшая жена молча глядели на нас. Меня они, конечно же, сразу же узнали, так как я на лицо почти не изменился и, в принципе, не так уж сильно растолстел.
Димик посерьезнел, видимо предчувствуя, что явление так похожего на него «бугая» с довольно симпатичной девушкой внесет в его жизнь ощутимые перемены.
Мурзик с огромным интересом рассматривала мою бывшую суженую и меня помолодевшего и по инерции строила обоим глазки, что в ее понимании было сделать приветливое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65