Восхищенная публика уже покинула зал, а он все еще сидел в кресле под впечатлением увиденного и услышанного, не в силах стряхнуть с себя чары дивного голоса певицы. Наконец, он открыл глаза и увидел, что его сосед тоже еще не ушел. Одного взгляда на этого человека было достаточно, чтобы понять, что он гак же влюблен в «Норму», как и сам Карральдо! Секунду поколебавшись, Карральдо предложил ему распить бутылку шампанского, чтобы отметить этот счастливый для них день.Когда Паоло упомянул о своем увлечении поэтами-романтиками, Карральдо пригласил его в свой дом, чтобы его новый знакомый мог взглянуть на его собрание редких книг и рукописей. Дружба, основанная на общих интересах и симпатии, быстро крепла: много вечеров они проводили вместе, говоря о живописи, музыке, поэзии… Любовь к искусству еще больше сближала их. Их беседы продолжались в письмах, когда Карральдо уезжал по делам или находился в одном из своих домов вне Венеции.Карральдо знал, что род Ринарди был древним родом, но Паоло сказал, что деньги семьи тают. Его родители умерли, а сам он безнадежно непрактичен, и когда он получает сумму, которая согласно завещанию родителей выплачивается ему раз в три месяца, он немедленно тратит ее на свои любимые старые книги, произведения искусства и хорошее вино. Но Карральдо восхищался им, его удивительным даром слова. У Паоло был красивый голос, и просто слушать его – как он говорит, читает стихи по-итальянски или сонеты Шекспира на английском, или Вергилия на латыни – было все равно, что слушать музыку. Он считал Паоло обаятельным, чудесным человеком и Паоло, в свою очередь, тоже находился под впечатлением от Карральдо, заинтригованный атмосферой таинственности, которая его окружала, немыслимым богатством – одни картины в доме Энтони стоили целое состояние. Это было притяжение противоположностей. Они наслаждались обществом друг друга, но никогда не задавали слишком личных вопросов. Они были хорошими друзьями.Иногда, в сумеречные часы перед закатом, за бутылкой хорошего бренди, они говорили о своих сокровенных чувствах. Бывало, разговор заходил о женщинах, о любви… и о сексе. И однажды, в такую вот ночь, Карральдо понял, что он больше не может жить наедине со своей душой; он должен либо рассказать правду о себе своему другу, либо покончить с их дружбой. Это было мгновенное решение – Паоло был единственным человеком, которому Карральдо позволил приблизиться к себе, единственным, с кем Энтони забывал о своей обычной настороженности и самоконтроле и которому выражал свои чувства. Теперь он понимал, что настал момент, когда он может потерять человека, которого он любил как верного друга и брата. Карральдо знал, что третьего пути нет. Так пусть Паоло станет судьей их дружбы.Они были на вилле в Портофино. Был холодный осенний вечер. Весь день они провели вне дома, катаясь на лодке. Они хорошо пообедали и теперь сидели, отдыхая, около огня, тихо тлеющего в камине, и пили ароматное превосходное бренди. Внезапно Карральдо поставил бокал и посмотрел внимательно на Паоло.– Есть нечто, что я должен тебе рассказать.По его бледному лицу и серьезным глазам Паоло понял, что это очень важно. Он откинулся в кресле и приготовился слушать. Он сидел тихо, не задавая вопросов, пока Карральдо рассказывал ему историю своей жизни.Он родился, должно быть, где-то в 1937 году, хотя он не мог бы с точностью назвать дату, потому что все документы и записи пропали или сгорели. Он даже не знал, кто были его родители – сколько он себя помнил, он жил вместе с женщиной по имени Антонелла в тесной, лишенной солнечного света квартирке, которую они снимали в Неаполе. Карральдо помнил, что никогда не называл ее мамой – только Антонеллой, и поэтому он решил, что она не была его родной матерью. Она очень отличалась от других женщин с детьми, снимавших комнатушки в том небольшом, но многолюдном доме – она всегда содержала его в чистоте, опрятно одевала. По непонятной причине она называла его Энтони, а не Антонио, что было бы более естественно.Бенито Муссолини и фашизм уже пришли к власти, и на волне исторического энтузиазма и любования немецким главарем фашистов Гитлером в апреле 1939 Италия вторглась в Албанию. Позже, уже в союзе с Германией, Италия оказалась вовлеченной в войну с Россией.По мере того, как вторая мировая война расползалась по Европе, жизнь становилась все труднее и труднее; запасы продовольствия в стране уменьшались с каждым днем, потому что большинство фермеров были отправлены на фронт. Но для Энтони, который и в лучшие дни не ел сытно, все было в порядке. Как всегда. Он играл на грязных развороченных улицах; его друзьями были дети крестьян, снимавших комнатушки в доме, где он жил, и Энтони впитал в себя диалект и грубость речи своего окружения. К пяти годам он обладал словарным запасом, типичным для уличного бродяжки, и знал все пути и тропки, ведущие к его дому. Частенько со стайкой шумных оборванных ребятишек он бегал по кривым узким улочкам, на которых стояли кособокие обшарпанные дома, и убегал довольно далеко. Но это был его мирок. Он знал о нем абсолютно все. Он был в нем как рыба в воде.В сентябре 1943 года Пятая армия Соединенных Штатов под командованием генерал-лейтенанта Марка Кларка высадилась на западном побережье Италии у Салерно, и, так как линия фронта все приближалась, Неаполь подвергался постоянным бомбежкам. Город лежал в руинах, но, тем не менее, повседневная жизнь шла своим чередом. Одним солнечным утром в конце сентября американцы особенно сильно лупили по городу, и в считанные минуты дом Энтони был стерт с лица земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114