И еще я понял теперь, почему, когда де Шарлю выходил от маркизы де Вильпаризи, я обнаружил в нем сходство с женщиной: он в самом деле был женщиной!. …он в самом деле был женщиной! – Прустовская теория «мужчины-женщины» вызвала резкую критику со стороны Андре Жида, который в своей книге «Коридон», трактующей проблемы гомосексуализма, замечал на этот счет: «Некоторые книги – в частности, книги Пруста – приучили публику не бояться и осмелиться на то, чтобы хладнокровно относиться к тому, в отношении чего эта публика делала вид, что пребывает в неведении или предпочитала поначалу неведение. Немало умов охотно верят в то, что того, чего они не знают, и не существует… Как весьма может быть, теория мужчины-женщины, sexuelle Zwischenstufen (переходных ступеней сексуальности), которая была выдвинута в Германии доктором Гиршфельдом задолго до войны и которую, как может показаться, разделяет Марсель Пруст, не является ложной; однако она объясняет и затрагивает лишь отдельные разновидности гомосексуализма – те, как раз которыми я не занимаюсь в этой книге, – извращения, женоуподобление, содомия» (GideA . Corydon // Nouvelle Revue Franсaise. 1924. № 1. P. 11).

Он представлял собой натуру, менее противоречивую, чем это могло показаться: идеалом таких людей является мужество именно потому, что темперамент у них женский и на мужчин они похожи только внешне; в глазах у каждого из нас, которые служат нам для того, чтобы видеть все, что есть во вселенной, на гранях зрачков запечатлен некий силуэт, так вот у них это силуэт не нимфы, а эфеба Эфеб – в Древней Греции свободнорожденный юноша 18–20 лет, посещавший школы грамматиков, риторов и философов.

Над людьми этой породы тяготеет проклятие; их жизнь – сплошная ложь и клятвопреступление, ибо они знают, что их желания, представляющие собой для всех созданий величайшую радость жизни, наказуемы и позорны, что сознаваться в них стыдно; эти люди – безбожники, ибо если они христиане, то, когда их привлекают к суду и обвиняют в том, что составляет самую суть их жизни, они, перед ликом Христа и клянясь его именем, заявляют, что на них клевещут; это сыновья, у которых нет матерей, ибо они всю жизнь лгут своим матерям, даже закрывая им после их смерти глаза; это друзья, не знающие, что такое истинная дружба, хотя благодаря своему обаянию они часто внушают к себе дружеские чувства, а так как у многих из них доброе сердце, то они и сами питают эти чувства к другим; но можно ли назвать дружбой чувства, которые произрастают под покровом лжи и которые погубит первый порыв доверчивости и откровенности, ибо он ничего, кроме отвращения, не вызовет, если только на их пути не встретится человек беспристрастный, способный понять их, но даже и в таком человеке могут взять верх условности, и, выслушав признание своего знакомого в том, что он страдает таким пороком, этот человек подумает, что, значит, и дружеское расположение его знакомого порождено пороком, а подобное расположение этому беспристрастному человеку глубоко чуждо – так иные судьи легче всего допускают, что убийство совершил подсудимый, в половом отношении ненормальный, а что предательство совершил еврей, и охотно оправдывают и того и другого, объясняя убийство первородным грехом, а предательство – роком, тяготеющим над этой нацией. Наконец (во всяком случае, по первоначальной теории, которая у меня сложилась тогда и в которую, как увидят читатели, в дальнейшем будут внесены поправки), – и это их особенно огорчало бы, если бы обнаруженное мной противоречие не скрывала от них иллюзия, управляющая их зрением и всей их жизнью, – для такого рода любовников почти недоступна та любовь, в чаянии которой они идут на огромный риск и столько времени проводят в одиночестве: ведь они влюбляются в таких мужчин, у которых как раз ничего женского нет, в мужчин не извращенных, а следовательно, не способных отвечать им взаимностью; таким образом, их страсть никогда бы не утолялась, если бы они не покупали настоящих мужчин за деньги или если бы воображение не выдавало им за настоящих мужчин, которым они отдавались, таких же извращенных, как они сами. Это люди порядочные до первого случая; они на свободе до тех пор, пока не раскрылось их преступление; в обществе их положение шатко, как у того поэта, …как у того поэта… – Речь идет об Оскаре Уайльде (1856–1900), который в 1895 г. был приговорен к двум годам исправительных работ по обвинению в безнравственном поведении. Выйдя на свободу в 1897 г., Уайльд поселился в Париже, где и умер.

перед которым еще накануне были открыты двери всех салонов, которому рукоплескали во всех лондонских театрах и которого на другой день не пустили ни в одни меблированные комнаты, так что ему негде было приклонить голову, и, подобно Самсону, он вынужден был вращать мельничный жернов; …подобно Самсону… вращать мельничный жернов… – По ветхозаветному преданию, Самсон, наделенный невиданной силой богатырь, был подготовлен к обету назорейства (соблюдения чистоты и воздержания от вина ради служения Богу). По неосторожности и самоуверенности Самсон открывает филистимлянке Далиде тайну своей силы, заключавшуюся в длинных, ни разу не стриженных волосах. Далида приказывает остричь «семь кос головы» спящего Самсона. Филистимляне одолевают обессиленного Самсона, заковывают в цепи, ослепляют и заставляют вращать мельничные жернова в темнице. (Суд. 14–16).

«Оба пола умрут в свой черед», «Оба пола умрут в свой черед» (точнее, «Оба пола умрут каждый сам по себе») – цитата из стихотворения А. де Виньи «Гнев Самсона».

– сказал поэт;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35