затем попутный ветер погнал судно опять в Европу, но он уже был так измучен, что умер на Мадейре – последним из всей команды в 17 человек. (Жутко слушать!.. Отчего же он не остался на тех островах? Или они того не стоили?..) А Педро Коррес (– Ах, он!..) рассказывал адмиралу о приплывавших в Порто– Санто удивительных бревнах или стволах древесных, необыкновенно темного цвета и – заметьте себе – срубленных, но как будто не железным орудием. Еще замечательнее: к берегу прибивало тростник, похожий на травяные стебли огромной длины, как будто их принесло из такой страны, где все достигает сверхъестественных размеров. (– Покажите нам ее!..) Колумб собственными глазами видел такие плавающие по волнам трости; он провел ведь целых три года в Порто-Санто и видел там еще многое, что косвенным образом убеждало его в существовании земли на дальнем западе: своеобразные скопления облаков и миражи в той стороне, которым, впрочем, он не придавал особого значения. Образцы же тростника были посланы королю португальскому, и там он их сам видел. Мартин Висенти моряк, которому можно поверить на слово (– Подавай его сюда! – кричит Диего), встречал также плывущие по волнам срубленные стволы и далеко к западу от мыса Винцента.
Но вот самое замечательное из всех доказательств: рассказывают, что у берегов Азорских островов находили после сильных западных штормов челны из выдолбленных стволов, очевидно, челны каких-то дикарей; а на берег одного из островов однажды выкинуло два трупа; должно быть, тех же дикарей – широколицых и вообще не похожих ни на какие известные в Европе народы. Это уж почти явное свидетельство существования антиподов… Антиподы… Хуан де ла Коса откашливается и позволяет себе вставить слово. Здраво рассуждая, эти два трупа – если можно положиться на достоверность самого сообщения – отнюдь не могли быть трупами антиподов; ведь, насколько известно, последние должны иметь совершенно иную наружность, а не только отличаться от других людей такими мелочами, как более широкое лицо. Об антиподах, в силу самого существа дела, нельзя знать ничего положительного, но считается, что существа эти обитают на нижней стороне земли, где деревья растут вниз, а не вверх, и дождь падает прямо в воздух, – если вообще там растут деревья и идет дождь, – следовательно, у антиподов должны быть, по крайней мере, ноги с присосками, как у некоторых пород ящериц, иначе бы они упали с земли; да и в других отношениях они должны отличаться от христиан. За примерами незачем ходить так далеко, как на самый край света: уже в языческих областях, на окраинах земли, человеческие существа сильно отличаются от настоящих людей, – если верить рассказам путешественников и записям, которые имеют почтенную давность. Он, Хуан де ла Коса, не причисляет себя к людям ученым, ко и он слыхал об одноглазых аримаспах и о людях без головы, с лицом на животе. Из это следует, что, чем больше удалено место от христианских областей, тем меньше обитатели его похожи на людей, созданных по образу и подобию Бога, и скорее всего можно поэтому предполагать, что создания, живущие на нижней стороне земли, созданы по совсем иному образу и подобию – если вообще угодно причислять демонов к созданиям–и, следовательно, крылаты, что и позволяет им удерживаться на нижней стороне земли. И не рай, но скорее ад должен представлять себе в тех краях человек, будь он хоть ученый из ученых. Есть все основания предполагать, что земля покоится на огне или заключает в себе огонь, доказательство – огнедышащие горы; и то обстоятельство, что по мере того как плывешь все дальше и дальше к югу, становится все теплее и теплее, указывает на то же самое; все присутствующие могут подтвердить это. Итак, два трупа, найденные на Азорских островах, по скромному суждению его, Хуана дела Коса, ничего не говорят об антиподах,но, наоборот, наводят на совсем иные ужасные предположения.
Жуткое молчание воцаряется среди команды после этих рассудительных доводов Хуана де ла Коса. Разумеется, адмирал всегда представляет им дело так, как будто вся суть в том, чтобы достигнуть земли, как будто для них безразлично, что может там ожидать их!.. И безмолвное негодование отражается на всех лицах при мысли о картине, нарисованной им сейчас Хуаном де ла Коса; они слов не находят, чтобы выразить свой ужас и отвращение. Неужто адмирал в самом деле собирается и все время собирался привезти их прямо в ад?! Ведь в таком случае им грозит не только смерть телесная, но и погибель души! Не продал ли он их души сатане? В таком случае он, дьявол меня… – Проклятье застревает в горле, и поправка гласит: – Если он сам нечистый…
Зловещая пауза. Настолько зловещая, что даже существо совсем бессловесное, сидящее на палубе и сующее себе в рот ножом куски сала, причем явственно слышится, как лезвие скрежещет о зубы, сдирающие с него сало, – старый каторжник с галер, с шрамами на лодыжках от цепей и с плешинами на голове, как у старой клячи на местах, вытертых сбруей, – и тот недоуменно хрюкает, подымает свое рябое лицо, слегка трясущееся от старости, мигает глазами, раскрывает рот и наставляет ухо: чего, дескать, все приумолкли? Видно, плохо дело, коли даже ругательства застревают у людей в глотке, – он знал это по опыту. Неужто же с ним стрясется еще беда, похуже тех, что сыпались на него всю его долгую, бурную жизнь?!
Но он успокаивается и сует ножом в рот новый кусок, остановившийся было на полдороге, – адмирал, очевидно, сказал что-то развязавшее людям языки и вдобавок перекрестился, набожно и с явным волнением, при упоминании о нечистом. Лишь самые злостные враги его могут теперь усомниться в его богобоязненности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48