Если выбрать из контейнера все, что там осталось, – хватит надолго. Только бы не обогнал Митин… Молнией мелькнуло: «Дьюшка, инструктор». Его советы: «В случае опасности, осядь где-нибудь в глуши, затаись, обзаведись хозяйством. Обязательно женись. Жена – надежное укрытие, не то, что холостой, „вей ветерок“. Поступи на работу. В ударники не рвись, но и в отсталых не ходи. Когда придет время – позовем!..» – «Только тогда я уж не пойду».
Кемминг прервал его думы:
– Что замолчал? Дальше, дальше!
– Дошла она по площади, перешла улицу. В переулке стояла машина…
– Номер запомнил?
– Нет. Спереди, рядом с шофером, сидел военный. Она села, машина рванула, так я их и видел.
– Ты говорил, петлицы у него были. Какие?
– Не до того было. Как увидел его – все позабыл. Ну их к лешему! Так и пропасть можно, – сказал Зуйков, не обратив внимания на брезгливую усмешку, тронувшую губы собеседника.
– Дурак! Военного испугался…
– Лучше дураком прожить, чем умным пропасть, – отпарировал Зуйков. И после короткого раздумья признался: – А испугался, правда. Вам, может, не боязно, а по мне – подальше от греха. Погореть можно, – повторил он, заерзал на стуле и наклонился к Кеммингу: – Может, тикать пора?
– Чего ж ты сюда ехал, если боишься каждого? – сдерживаясь, чтобы не ударить, процедил Кемминг.
– Ехал, скажете тоже, – выдавил улыбку Зуйков, – все бы так приезжали – не боялся. – И раздумчиво окончил: – А бояться не грех. Береженого и бог бережет!
– А когда дружка убивал, тоже трусил? – зло спросил Кемминг. И пожалел. Зуйков вздрогнул, приподнялся, схватил американца за руку:
– Не шуми! Ты в этом деле тоже не сторона.
– Не дури! – успокоил Кемминг и, поглаживая Зуйкова по плечу, пообещал: – Скоро поедешь туда, откуда приехал. Отдохнешь там. А сейчас иди! Позвони сюда завтра, – он взглянул на часы, – в шесть!
– Вы только будьте, а то сегодня весь день звонил. – Подумал, вздохнул. – Что ж, может, и обойдется еще.
Кемминг кивнул:
– Обойдется, обойдется! – и мягко, но настойчиво подтолкнул Зуйкова к двери. В тамбуре наклонился к Зуйкову, шепнул: – Если не отвечу – звони по второму телефону. Понял?
Зуйков кивнул. И от этого обоим стало не по себе.
Как только за гостем закрылась дверь, Кемминг бросился к телефону…
Когда Сеньковский вернулся домой, Бреккера уже не было. На столе, под недопитой бутылкой, белела записка. Владимир Прохорович взял ее, другой рукой налил стакан, выпил не закусывая и стал читать: «Завтра в пять часов уйди. Возвращайся попозже!» Владимир Прохорович прочитал еще раз, походил по комнате, подошел к окну, раздвинул портьеру – темно. Темно было и на душе. Какая опасность таилась в приходе этого человека, – подумал он, – что скрывалось за безобидными вопросами? Чем все это могло грозить ему? Он дотошно перебирал все, что было связано с квартирантом, и не находил своей вины. Вот разве приносили и уносили какие-то пакеты, сам он вечерами ездил со свертками, встречался в парадных… А кто может это знать? Так, постепенно убеждая себя, он пришел к выводу, что ничего особенного не случилось. Теперь он думал не о том, чтобы порвать с Бреккером, а как-то сохранить эти отношения и в дальнейшем. Уж очень не хотелось терять то, что давало это знакомство. «Так как же, рассказать о разговоре с девушкой из домоуправления или?..» Продолжая ходить по комнате Владимир Прохорович заметил, что думает вслух. Он осмотрелся (показалось, что в комнате он не один), задернул портьеру. Потом подошел к столу, допил вино. Хотелось убежать от преследовавших его мыслей, забыть все. Первое смятение прошло. Надо было постараться заснуть. Сняв пиджак и ботинки, Владимир Прохорович лег на тахту и вжал голову во вмятину подушки.
XXIII
– … Как я уже докладывал, вторая встреча произошла через два дня…
– До сих пор не могу убедить себя, что твое поведение в ресторане было правильным, – раздумывая вслух, произнес генерал.
– Все случилось неожиданно для меня самого, Олег Владимирович. В какое-то мгновение я понял, что принятый план разговора неверен.
– Еще раз – когда ты почувствовал это, – вмешался Агапов.
– Как только отошел официант. По одной фразе. Понял, что помогать в их версии не стоит. – Марков задумался и после короткой паузы продолжал: – На чем строят свою операцию они? Женщина! Кто я? Чекист с загадочной славянской душой! Сколько раз переигрывали мы их на этом – должны же они отказаться от выдуманного образа… И тут мелькнула мысль – а что, если перевести все только на деловые рельсы? Деньги! Купил, продал – им это должно быть понятнее. И без ссылок на репрессированного отца или выдуманное аристократическое происхождение. Что нового, экстраординарного в их попытках завербовать советского человека? – спросил я себя. – Ведь пытаются же они это делать и у нас и за границей. Грубо, без надежды на успех. – Марков помолчал и закончил: – Вот это и определило тон разговора…
– Что ж, возможно, ты и прав, – заключил Орлов. – Так как же прошла встреча?
– Дал понять, что женщина мешает. Кажется, сразу он не понял этого. Условились, что позвонит, – Марков улыбнулся. – Позвонил на следующий день из Серебряного бора. Видимо, решил ковать железо, пока горячо. Предложил встретиться через час. Мы с Михаилом Степановичем решили, – Марков взглянул на Агапова, хочет проверить, как буду подъезжать. Один ли? Значит, еще не верил. Я поехал. Он ждал на опушке леса. Поздоровались, сели в машину… и начался разговор…
– Чем интересовался? КВВ? – спросил генерал.
Марков кивнул.
– Так прямо и начал?
Марков улыбнулся.
– Нет, с подходом. Еще раз, где работаю, чем занимается институт, как решена проблема горючего…
– Раз летаем, значит решена, – пробормотал Орлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50