Сергей успел увидеть, что она откинулась на спинку скамейки.
– Представляю, как хорошо сейчас где-нибудь на юге, у моря, – вслух подумала она.
– А вы там бывали? – чтобы не молчать, спросил Сергей.
– О, каждый год. Я люблю Крым. А вы?
– Нет, я предпочитаю Кавказское побережье! Там естественнее.
– Там сыро. Мне с моими легкими нельзя.
– Что же мешает вам поехать на свой любимый Южный берег? – полюбопытствовал Сергей. – Или не пришло время отпуска? – Он вспомнил о своем…
– Нет, я не работаю.
– Значит, не пускает изверг-муж? – улыбнулся Марков.
– И этого нет!
– Что, не изверг?
– Нет. Просто у меня нет мужа. Был и нет.
– Разошлись?
– Да, – коротко сказала она.
Ему показалось, что разговор ей неприятен. Но он не отставал:
– И это было причиной слез?
Она кивнула головой.
– Раз он ушел, значит, не стоило жалеть и плакать!
– А если наоборот?
– Тогда тем более!
– Все значительно сложней, чем кажется со стороны, – медленно сказала она. Желтоватый огонек папиросы мелькнул в воздухе и упал в кусты. – Много лет назад я видела фильм. Помню его название: «Человек остался один…»
– О чем?
– Об одиночестве. О том, как человек остался один, ему было тяжело, но в последнюю минуту его поддержали… – Она помолчала. – В кино так бывает всегда. В жизни реже!
– Мне кажется, вы слишком мрачно смотрите на вещи. Ну, разошлись, так что ж, жизнь кончилась? Будете работать! Вы раньше работали?
– Да!
– Ну и снова начнете, – он засмеялся, – замуж выйдете еще! Если плакать не будете. Мужчины не любят плаксивых женщин.
– А вы?
– Что я?
– Вы тоже не любите?
– Честно говоря, нет! Боюсь. Из-за этого и не женюсь…
– Чувствую, что боитесь! – она немного помолчала. – Это встречается редко и поэтому хорошо! Я болтлива, не правда ли? Вы так подумали обо мне, я угадала?
Марков запротестовал.
– Нет, подумали! – уверенно сказала она и уже тише и как-то теплей проговорила: – Не приписывайте себе в заслугу и не думайте обо мне плохо, но так бывает. Как в том фильме. Мир полон людей, а человек один. Стало грустно, он заплакал. И ему захотелось поговорить с кем-нибудь, поделиться своим горем.
Она закурила снова, и в свете горящей спички Сергей заметил, что рука ее дрожит.
Сергей засмеялся, встал и поклонился:
– Спасибо!
– Не обижайтесь! Кто я для вас? Первая встречная. Встанем – и разойдемся в разные стороны. Быть может, пройдут годы, прежде чем мы встретимся где-нибудь в метро или троллейбусе. И не узнаем друг друга. Нет, нет… Просто стало очень тоскливо, и я заболталась. – Она задумалась. – Это плохо, когда человек один… – В ее голосе Сергей услышал грустные нотки.
Ему захотелось поддержать ее, подбодрить. Но он опасался, как бы этим не обидеть, не оскорбить. Она действительно верно заметила, что он боится женщин. Нет, не боится, конечно, но стесняется, робеет. И где-то в глубине души завидует тем, кто свободно чувствует себя в женском обществе. Ему хотелось сказать ей хорошие слова, дружески протянуть руку, помочь. Но как это сделать – не знал.
– У вас есть родные? – неуверенно спросил он.
– Нет, никого. Теперь нет даже своего угла, потому что я ушла от мужа.
– Как же будет дальше?
Она не ответила. Сергею показалось, что она пожала плечами. Теперь они сидели почти рядом, но он скорей чувствовал, чем видел ее.
– Как же будет дальше? – спросил он снова.
– Буду искать работу, – тихо сказала она, – это не так уж трудно.
– А как же с комнатой?
– Пока сняла угол у одной старушки. Дайте мне, пожалуйста, папиросу, – попросила она, и Сергей увидел протянутую руку.
– У меня сигареты.
– Все равно! Спасибо!
Она закурила и сейчас же встала.
– Пора идти, уже поздно. Прощайте!
– Можно проводить вас? – попросил он вставая.
Она засмеялась, но смех был невеселый.
– Стоит ли? Я не могу быть интересной собеседницей.
– Я провожу вас, – твердо сказал он и пошел следом за ней.
На широкой, освещенной матовыми шарами аллее, они остановились.
– Давайте знакомиться, – сказал Сергей, – Марков, Сергей.
Женщина засмеялась, протянула руку:
– Ирина Гутман. – Рука была мягкая и холодная. Лицо усталое с мелкой сетью морщинок. Глаза их встретились, и на мгновенье Сергею показалось, что по тонким ее губам скользнула улыбка.
– Ну, познакомились, теперь пойдем. Как ваше отчество?
– Алексеевич. А ваше?
– Просто Ирина.
И снова ему показалось, что она улыбнулась.
Обойдя небольшой пруд, они вышли на Крымский вал и медленно пошли к мосту. Ему хотелось, чтобы она говорила о себе, о людях, которые ее окружали; а она, не торопясь, точно подбирая слова, искоса поглядывая на Сергея, рассказывала о прочитанных книгах, о спектаклях и кинокартинах. Он слушал и не мог перевести разговор. На мосту она остановилась, подошла к перилам.
Под ними медленно текла широкая темная река. Местами на воде шевелились отраженные огни фанарей набережной. Слева, весь в огнях, раскинулся парк, откуда, как эхо, доносились звуки перебивающих друг друга оркестров.
Женщина облокотилась на каменный парапет и, точно забыв о своем спутнике, долго смотрела на воду, парк, на темные пролеты далекого моста,
– О чем вы думаете? – не выдержав молчания, спросил Сергей.
– О себе! – подумав, ответила она, не отрывая взгляда от реки.
– Вас тревожит будущее? – Сергей помолчал. – Или вы думаете о прошлом?
– И то и другое! Все страшно плохо! Быть может, только сейчас я начинаю это понимать. – Она передернула плечами, резко подняла голову, взяла руку Сергея. – Не будем больше говорить об этом, хорошо?
– Не будем!
Переходя улицу, она попросила взять ее под руку. Ему приятно было идти рядом с этой женщиной, приятно, что встречные смотрят на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50